Никуда не уйти, никуда не уйти, никуда не уйти.
Это снова октябрь, это он у тебя на пути.
Это он приставляет к злачёным церквушкам леса –
будто птицу жар-птицу роняют в поля небеса.
Это он открывает продажной «Матильде» окно –
он один – из двенадцати – копит своё серебро,
даже если оно упадёт на счета в декабре,
пёс его сосчитает, звеня у себя в конуре.
Этот дым над скитом, этот пряный воскуренный дым –
это крейсера выстрел, который не стал холостым.
Это судьбы как притчи, и притчи как жуткая быль.
Это новой голгофы летящая с листьями пыль.
Для трепещущей осени эта легенда страшна,
потому что она не пройдёт никогда, не прошла…
Обрывая весь цвет на холодный октябрьский пол,
ветер пробует вырвать, качая, осиновый кол.
И пиита под высью склонённая в бронзе глава –
это русская мера.
А всё остальное – слова,
где в проёме раздёрнутых хмарью прозрачных кулис
виден длинный маршрут…
И всё падает, падает вниз.