Над пустотою летейских зыбей
ветр вьётся дикий.
Вновь из Аида выходит Орфей
без Эвридики.
Чёрные скрипки скрипят, как врата
царства Гадеса.
Но окружает певца немота
мёртвого леса.
Криком кричи - не услышит никто
стон ли, молитву.
Полуседой и в дырявом пальто,
пропивший лиру
дремлет Орфей под парижским мостом,
дремлет и видит,
что из Аида сейчас ни потом
так и не выйдет.
Может быть, лучше вернуться к тому
брегу сырому,
чем в этом мире скулить одному,
полуживому.
Может, за милою тенью вослед
снова спуститься
в царство теней и, сошедши на нет,
в тень превратиться.
Что не сложилось здесь, в жизни - как знать,
что там, в конверте,
если покамест не вскрыта печать? -
сложится в смерти.