****
Там где свет и зной, где простор иной, мимолётный воздух, где слова просты: миллионы звуков, крылатых разом, - происходит со мной и с тобой, говорит "не поздно", и глаза чисты, и летящий под горку разум.
Я хочу Париж, ты, когда паришь - подлетай поближе.
Я лечу как свист, я ни свой, ни твой, ни его, ничейный.
Ты остановись, все преграды - вон, я тебя увижу.
Выбегу на зов, поднимусь как зонт, раскрошусь печеньем.
Губы - исполать, губы - что в полон, ночь полна мирами.
Дремлет красный лак, он обнял кулон, за кулоном утро.
Сны летают вдоль, сядут на ладонь, щёлкают зубами.
Обнимать - не смять, что мешает снять, как одежду, путы.
Приходил волчок, да кусал бочок, да остался с носом.
На бочке - ладонь, на ладони - страсть, а на страсти - дымка.
Ляжем, как на дот, опрокинем дом, сосчитаем росы,
разве дело в том, чтобы не пропасть, если мы едины.
Там, где звон в ушах, где нельзя дышать -
лишь сплетаться пульсом,
в стены, что прямы, что несут зимы
первые снежинки, -
там лежали мы, так и жили мы,
словно пена в пунше,
обезьянка дня прыгала, маня
нас в окошко жизни...
А по дубу - кот, басенный эскорт, не корпи над словом:
подыши ещё, чтобы горячо там, где мало - взглядом.
Мы сбиваем счёт, ты прижмись плечом,
гидрой двухголовой
мы уложим хвост из тепла и звёзд, оставаясь рядом.