1.
И не раз, пилигримом пытался в свой мир я войти,
И не два, изменить устоявшихся догм бастион.
А порою ордой беспощадной, решаясь, смести
Всё и вся. Но просторы бескрайни, не хватит времён.
Музыкантов сзывал, книгочеев, простых болтунов.
Одиночеством был: созерцал глубину тишины.
Наблюдал эзотериков внешних, а так же попов,
Ночью звёзды, луну, солнце днём и придел вышины.
И опять я пытался, по-новому в мир свой войти
Перехожим каликой, не сведущим что говорить,
Но упрямо шагающим, знающим чувство пути
И желая: хотя бы молчаньем и видом журить.
Только канул калика в пути от молчанья и дум
И видать в чернецы угодил на постой, пенсион -
Это пусть. Он пытался безмерно, но взялся за ум.
Внешний вид выдавал с головой, что язычник шпион.
Всё крестом да мечём всякий раз, словно миссионер
Я пытался в свой мир откровенно и скрытно пробраться.
(Напросился б ещё познающий себя землемер,
Он и к замку не может и в книге, и в жизни добраться.)
О шаманстве и чарах вообще не скажу ничего, потому как
Стезя зыбкий сон, не подвластны дороги.
Иронично: когда в голове из героев аншлаг,
К подсознанью в сознанье они обивают пороги.
2.
Да, стишок мой поэмный случился: «К себе, о себе».
Бесконечный как жизнь, неуёмный и я это знаю,
Странно то, что забыл думать я о судьбе.
И довольно давно сам себя, к себе не пропускаю.
Но решив достучаться, прознал, хоть верь, хоть не верь.
Что всегда говорил, но не всегда слышал мысль:
«Подбирая личины, ты главное не лицемерь,
А иначе, зачем познавать тебе промысла смысл».
2017