Крик души
(фрагменты поэмы )
«Ego vox clamantis in desermo…» ххх
1.
Я – дуща американского парня,
уроженца Питсфилда,
штат Массачусетс,
бывшего студента Спрингтонского колледжа,
отправленного во Вьетнам
в мае 1971 года.
Его однофамилец заседает в Сенате,
а он валяется в мутном болоте.
И попугаи, как ангелы в день Страшного Суда,
бессмысленно повторяют его имя:
- Джон Браун!..Джон Брау-у-у-н!..
Но наивные птицы напрасно кричат,
лишь бесстрастное эхо на зов откликается.
Мертвецы, словно камни, лежат и молчат,
так как прошлая жизнь их уже не касается
Нет ни Бога, ни дьявола.
Только война!
Злобный рёв самолёта…
И вновь тишина.
Визг сорвавшейся бомбы…
Разрушенный кров…
Т-и-ш-и-н-а.
И опять нарастающий рёв…
Взрыв!..
Валится стена…
И встаёт тишина торжествующей коброй
в пролёте окна.
- Джон Браун!
- Пит Уильямс!
- Сидней Паттерсон!
Ау-у-у!.. Где вы?..
Т И Ш И Н А…
2.
В лихорадочных, душных, тягучих туманах,
покидая дырявые туши солдат,
как усталые маленькие обезьяны,
на деревьях «нетленные» души висят.
Их тоскливые стоны летят над планетой,
неотпетых не примут ни рай и ни ад.
Вы – живые. Вам кажется: буйствует ветер.
Вы ошиблись. То души погибших солдат.
Ни в аду, ни в раю нет свободного места,
перепроданы все приписные листы.
Ведь туда нынче даже Христовы невесты
попадают по конкурсу красоты.
3.
А живые продолжают путь свой тягостный и долгий,
оставляя за спиною гарь и пепел, кровь и пот.
И орёт капрал О*Беркли, верный знамени и долгу,
заглушив тревогу виски, яростно капрал орёт:
«ВЕСЬ МИР ЛЕЖИТ У НАШИХ НОГ,
НАД НАМИ ФЛАГ, ЗА НАМИ БОГ.
ЗАБЫТЫ ДЕТИ И ЖЕНА.
ПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧТО КТО-ТО ПАЛ
И ЧТО КОГО-ТО СЖЁГ НАПАЛМ…
ВОЙНА, ОНА ВСЕГДА – ВОЙНА!
ПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧТО ТЫ МОЙ БРАТ!
В РОДСТВО НЕ ВЕРИТ АВТОМАТ,
ОН ВЕРИТ ПАЛЬЦУ И КУРКУ.
ВЬЕТНАМЕЦ, НЕГР ИЛИ ИНДУС –
НЕВАЖНО. ЛИШЬ НАЖМУ НА СПУСК
И ТЫ,ПРИЯТЕЛЬ, НА БОКУ…»
Но угрюмые солдаты песне той не подпевают.
Смерть стоит перед глазами. И сжимая автомат,
жалкий жребий, проклиная, безысходность понимая,
неизбежность принимая, молча молится солдат:
«КОРЕЯ… ВЬЕТКОНГО… ЛАОС и КАМБОДЖА…
СПАСИ МЕНЯ, БОЖЕ! ПОМИЛУЙ НАС, БОЖЕ!
ГОРЯЩИЕ ДЖУНГЛИ…ГНИЛАЯ ВОДА…
КАКОГО МЫ ЧЁРТА ЗАБРАЛИСЬ СЮДА?
ОТЛИЧНЫЕ ПАРНИ ЛЕЖАТ НЕДВИЖИМЫ,
ИХ ДУШИ ТЕРЗАЮТ БОЛОТНЫЕ ДЖИННЫ,
ИХ КРОВЬ ЗАПЕКЛАСЬ НА ХОЛОДНЫХ ГУБАХ.
НО ИХ ПОХОРОНЯТ В ДОБРОТНЫХ ГРОБАХ.
А Я НЕ ХОЧУ ПОДЫХАТЬ КАК СОБАКА,
И ПОСЛЕ ВАЛЯТЬСЯ ПОД ТРАУРНЫМ СТЯГОМ
С НАСКВОЗЬ ПРОДЫРЯВЛЕННОЙ ГЛУПОЙ БАШКОЙ ,
ОБРЕТШЕЙ НАВЕК ДОЛГОЖДАННЫЙ ПОКОЙ.
ПУСТЬ ЛУЧШЕ ПОКРОЮТ ТОРЖЕСТВЕННЫМ ТЕНТОМ
НЕ ГРОБ ГЛЕННА СМИТА, А ГРОБ ПРЕЗИДЕНТА.
И ПУЛЯ, КОТОРАЯ МЕТИТ В МОЙ ЛОБ,
ПУСКАЙ ПРЕЗИДЕНТА ВПЕЧАТАЕТ В ГРОБ!..»
4.
Я- душа. Я пристанище скорби и боли.
Я черчу над Землёй протестующий круг.
Почему вы сидите в своём Капитолии,
а сквозь наши сердца прорастает железный бамбук?
Вам – весь мир. Вы несётесь в своих лимузинах,
покупаете женщин, орёте со сцен…
А над нами лишь звёзды раскосые стынут
и взлетают, как гимны, голодные вопли гиен.
Не хочу! Не желаю пе-ре-воп-ло-щать-ся
в хризантемы, в колибри, в слонов, в обезьян,
чтобы вновь погибать и опять превращаться
в смрадный мусор войны: в прах, золу и бурьян,
чтобы мёртвым, морозным, морочащим взглядом,
возвращаясь из бедны в бегущие дни,
видеть Землю не светлым и радостным садом,
а пустынным кладбищем, забытым людьми.
5.
Кровь! Планета не верит в спасенье!
От Майами и до Янцзы,
словно в Судное Воскресенье,
поднимаются мертвецы.
Содрогаются континенты –
пляске призраков нет конца.
И у дрогнувших президентов
ужас скручивает сердца.
Президенты зовут охрану,
запрещают гасить огни.
Но, как смутные тени в храмах,
всюду снова О Н И… О Н И !
Затаились – лишь ждут момента –
в нишах окон и у дверей.
И стреляют в них президенты,
попадая в… секретарей.
А наутро, ломая брови,
проклиная гнетущий страх,
видят новые капли крови
на белейших своих руках.
6.
АВЕ МАРИЯ! Да святится Имя Твоё!
АВЕ МАРИЯ! Владычица моря и суши!
АВЕ МАРИЯ! Сними с нас проклятье своё!
АВЕ МАРИЯ! Прими наши грешные души!
АВЕ МАРИЯ! Ты разве не слышишь мольбы?
АВЕ МАРИЯ! За что наказанье такое?
АВЕ МАРИЯ! Куда нам уйти от судьбы?
АВЕ МАРИЯ! Покоя мы просим, покоя!
АВЕ МАРИЯ! Ты будто не ведаешь зла.
АВЕ МАРИЯ! Ты словно не чувствуешь боли.
АВЕ МАРИЯ! Ты Сына от мук не спасла.
АВЕ МАРИЯ! А нас не спасёшь Ты, тем более.
7.
О как слепы мы были, как были наивны,
манекены без воли, без прав, без души!
Нас купили под звуки восторженных гимнов
и продали под карканье счётных машин.
Мы прозрели. Восстали стихийно и грозно.
Мы решили сквитаться с предавшими нас.
Мы подняли оружье, но поздно… но поздно!
Мы уже только ПАМЯТЬ.
Вы в нас, а мы в вас.
Расцветают сады. Улыбаются дети.
Человечество трудится, любит, поёт,
а над ним – торжествующим призраком смерти –
мчится в чёрном «Фантоме» безумный пилот.
Мир в тревоге следит. Мир на что-то надеется.
Но у страшного аса в последний момент
разрывается сердце. И – некуда деться!
Всё!.. Конец!.. Хиросима!..Спасения нет!
Это может не нынче, так завтра случиться.
Если нам не удастся сберечь тишину –
мёртвый летчик –
мифический мёртвый убийца -
без приказа начнёт мировую войну.
8.
Я - душа. Я листочек Вселенского Сада.
Дым. Легенда. Туман. Ветерок голубой.
Я давно никому ни мечта, ни отрада.
Я лишь БОЛЬ.
Бесконечная Вечная БОЛЬ.
Эту боль не дано успокоить лекарством,
эту боль утолять не умеют врачи,
эта боль разрушает республики, царства…
Эта боль – ваша СОВЕСТЬ.
И СОВЕСТЬ кричит!
Плачь, Америка, если способна заплакать,
прячь от мира набрякший безумием взгляд,
осеняя своим обесчещенным флагом
предназначенных к гибели новых солдат!
ххх « Я ГЛАС ВОПИЮЩЕГО В ПУСТЫНЕ…» (лат.)
1975 г.