Вечера, вечера
Оглушённые музыкой мая,
В них цветущих акаций висит аромат,
Но весеннему гимну тревожно внимая,
Я стою на посту и в руках у меня автомат.
"На посту", "автомат" -
Может это звучит не по майски,
Может, это не ласково как-то звучит?
Но мой сверстник,
Который служил на Доманском,
Мог смеяться и петь, а теперь он молчит.
Он молчит, он молчит.
Он уже не промолвит ни слова,
Ни кому не расскажет, что в сердце носил.
Вечера, вечера
Над Уссури склоняются снова,
Над живыми цветами солдатских могил.
г. Чирчик. 1969г.
* * *
Пусть я пропах мазутом и металлом,
Пусть руки огрубели, как броня,
Но если где-то жгут людей напалмом,
То значит - там сжигают и меня.
Я не хочу разлуки, слёз и смерти,
Хотя суровый танк мне словно брат,
Но если кто-то в человека метит -
Он на меня наводит автомат.
Я понимаю, что придётся туго,
Но, что бы все услышали, скажу:-
Я для того, кто жаждет крови друга,
Чтоб отомстить - своей не пощажу.
г. Чирчик. 1969г.
* * *
Уж вечер пальцами заката
Касался седины вершин,
Когда покинули солдаты
Броню горячую машин.
Снимая панцирь шлемофонов
И подставляя ветру грудь,
Они вдыхали запах клёнов,
Ещё колышущихся чуть.
А танки, стоя, словно кони
Уснут и будут видеть сон-
Танкистов крепкие ладони
И в красных маках полигон.
г. Чирчик. 1970г.
* * *
Здесь словно очаг Прометея -
Горячее солнце печёт.
Пустыней, что знойно желтеет
Шагают солдаты вперёд.
Шагают, шагают солдаты,
В песке оставляя следы,
Кругом лишь барханов накаты,
Во фляжках по капле воды.
Усталость цепляет за ноги
И жажда за горло берёт,
Но звуки трубы по "тревоге"
Пустыней отправили взвод.
г. Чирчик. 1970г.
* * *
Ты не пишешь мне писем давно,
Что с тобою могло приключиться?
Здесь, в затихшей казармы окно
Робко веткою ветер стучится.
Он невольно напомнил сейчас
То, что минуло прошлой весною,
Что с тобою тревожило нас
И сердцам не давало покоя.
Ярких звёзд голубое зерно
Жёлтый месяц клюёт, как цыплёнок.
И, хотя ты не пишешь давно,
Я с надеждою жду почтальона.
г. Чирчик. 1970г.