Он говорил, что чувствовать не может:
Того, что умерло, уже не воскресить.
Пусть это впредь Ее не потревожит:
В груди лишь вакуум - нечего разбить.
Она жила милейшими мечтами,
Она была живее всех живых,
И смех сменялся горькими слезами -
Да, девочка была не из простых.
И Он ведь тоже, скажем, не подарок:
Циничный, беззастенчивый остряк.
Он разрушал Ее воздушный замок
И строил себе новенький кабак.
Она Его цепляла за живое -
Вернее, за отжившее свой срок.
И хоть на этой сцене было двое,
Никак не получался диалог.
Она хотела верить в чувства силу,
А Он не дать случайно слабину...
И потому Она Его любила,
Он потому любил Ее одну.