I
Здесь (Это) не пристанище для стариков. Младые -
В объятиях друг друга, птицы на деревьях.
— Те умирающие поколения — в их песне,
Лососевые водопады, полны скумбрией моря,
Дичь, мясо или рыба, влекут всё лето,
Что б ни было зачато, родилось и умирает.
Уловленные этой чувственной мелодией пренебрегают
Твореньями нестарящегося интеллекта.
II
Муж в возрасте — никчемнейшая вещь,
Изношенное рубище на палке, до тех пор,
Пока душа в ладоши не ударит и не станет петь, и громче запоет
Для каждого лоскУта в этом смертном платье.
Нет школы пения, помимо изученья
Монументальных произведений в их великолепии,
И потому я переплыл моря и прибыл
В священный город Византии.
III
О мудрецы, стоящие в святом огне Господнем,
Как в золотой мозаике на стене,
Придите из святого пламени, вращаясь в вихре,
И будьте мастерами пения моей душе.
Ведите мое сердце прочь; желанием больное,
Привязанное к умирающему зверю,
Оно не знает, что это такое; и заберите
Меня в творений мастерскую вечности.
IV
Развоплощенный, не приму я никогда
Телесной формы от создания природы,
Но форму я приму, как эллин-ювелир сработал
Из золота чеканного и золотой эмали,
Что б Императора усталого держать неспящим
Или сидеть на золоченой ветви, чтобы петь
Всем господам и дамам Византии
О том, что было, что проходит или что грядет.
У. Б. Йейтс
Перевод: Цененко Виктор
Мою статью, посвященную данному переводу, вы можете прочесть здесь: http://www.proza.ru/2017/09/03/1171
Оригинал стихотворения:
Sailing to Byzantium
I
That is no country for old men. The young
In one another's arms, birds in the trees,
—Those dying generations—at their song,
The salmon-falls, the mackerel-crowded seas,
Fish, flesh, or fowl, commend all summer long
Whatever is begotten, born, and dies.
Caught in that sensual music all neglect
Monuments of unageing intellect.
II
An aged man is but a paltry thing,
A tattered coat upon a stick, unless
Soul clap its hands and sing, and louder sing
For every tatter in its mortal dress,
Nor is there singing school but studying
Monuments of its own magnificence;
And therefore I have sailed the seas and come
To the holy city of Byzantium.
III
O sages standing in God's holy fire
As in the gold mosaic of a wall,
Come from the holy fire, perne in a gyre,
And be the singing-masters of my soul.
Consume my heart away; sick with desire
And fastened to a dying animal
It knows not what it is; and gather me
Into the artifice of eternity.
IV
Once out of nature I shall never take
My bodily form from any natural thing,
But such a form as Grecian goldsmiths make
Of hammered gold and gold enamelling
To keep a drowsy Emperor awake;
Or set upon a golden bough to sing
To lords and ladies of Byzantium
Of what is past, or passing, or to come.
Y. B. Yeats. From «The Tower» (1928)