Мне руку лижет жадно пес дворовый,
Ему лениво за ухом чешу ногтем,
И ливень мажет каплями на окна
Размытые цвета под фонарем.
Мы с ним стоим, продрогши и сыры,
Размятые соцветия в грязищи,
Разули зенки на сокрытые в тени
Блестящие покатистые крыши.
Лениво льется свет в дали литой,
Укутанной холодной сталью ливня,
А мы идем со псом по мостовой,
Его клыки - огромные как бивни.
Он, умудренный временем, бредет,
Шаг спорный, лапы мнет, сплетает,
Я раскатилась вбок и наперед,
Улыбочка да с уст и не спадает.
Мои уста – его клыки порой,
Скребут и клацают, готовясь к пище,
Когда звучит во тьме наперебой
Картинный стон очередной добычи.
Замацанные в ворохе листвы
Истошно вторятся за нами нимфы.
А сноб, набрякший грузно с высоты,
И окна шторит, коль идем мы мимо.
Улыбочкой цветистой скалюсь вслед,
А пёс и тот ушел, распутье стрелок
Нас развело, досуг ему теперь:
Рыжеть изломотой грязи оселой.
И схоронился каждый видный дом,
В меня глядя угрозливо и строго,
И с колоколенки звенящий похорон -
Оскомина, не манит славить Бога.
Шарахаюсь, блуждаю по телам,
Обманки, правды, розовые выси
Меня давно раздели догола,
А ливень мажет сталь еловой кистью.
Он прячет в своем шуме хрипов плеть,
Играются по телу капли лёдно,
Блистая не короной на главе,
Секретом - смело испитым и горклым.