Мог сурово любить ты и мог
Ненавидеть нежно.
Твоя маска - улыбка
и борода -
Единственный грим.
Ты мог быть Достоевским
и Шопенгауэром
мог быть, конечно,
Но прославился тем, что
так и не стал
ни тем, ни другим.
Будем жить, дядя Ваня!
Плевать на страдания!
(Это не Дания!).
Проживем, дядя Ваня,
Долгий-предолгий
Ряд вечеров.
Будем живы с тобой,
пока не прервутся
твои ожидания,
Научившись рукой
махать про себя,
твердя:«ничего».
Невзлюбили тебя?
Впустую попытка,
вторая и третья.
Полюбил ты Андреевну, только
Не вышло и с ней?
Жизнь прошла?
Ну, конечно же,
это трагедия!
Это тррагедия!!
Не смеши, дядя Ваня,
и станет «трагедия»
хоть чем-то грустней.
Соберись, дядя Ваня,
(Это не Дания)
Хоть путь и не легкий –
Без кровавых злодейств,
без царя во дворце,
без царя в голове,
И не Гамлет ты вовсе,
хоть и сыграл тебя
Смоктуновский.
Да, ты стар, дядя Ваня,
Только история твоя не новей.
Ты не Гамлет и славно,
дворцовые козни тебе не помеха.
До тебя всё сказали
и пересказали уже обо всём.
О тебе же как надо
расскажет предвзято
какой-нибудь Чехов,
И тогда, дядя Ваня,
мы успокоимся
и отдохнем.
Отдохнем!
И не будем
мы обращать
напрасно внимание
и на небо в алмазах,
на ангелов, что
поют не о том.
Ты не знал в своей жизни
радостей, но…
погоди, дядя Ваня!
Мы дождемся оваций
под занавес
и отдохнём.