С мороза в салон ты вбежишь впопыхах,
И кто-то воскликнет восторженно: «Ах!»
И чёрные угли смеющихся глаз
Подёрнет дымок — голубой «Голуаз» …
Ах, беличьей шубки искрящийся мех!
Ах, девичьи губки, заливистый смех!
Ах, в чьей-то петлице твой алый цветок!
Ах, ревности злой электрический ток!
Ах, звуки рояля и стук каблучков!
Ах, крики «Эй, краля!» с лихих облучков!…
Ах, женщин наряды,
Ах, жемчуг наяды,
Цилиндры и фраки,
Любовников враки —
Мелькают, мелькают под звуки мазурки…
И снова пригрезится берег лазурный
Далёкой туманной Французской Ривьеры,
Букеты, шампанское после премьеры…
...Однажды, очнувшись от девичьих грёз,
Поймешь, что их ветер куда-то унёс,
И лишь лепестки от засушенных роз
На мокрой подушке — солёной от слёз...
Мечты и надежды развеяны в прах,
Как эхо, забытое в дальних горах...
И, в зеркало глянув с испугом в глазах,
Ты вскрикнешь тихонечко: «Ах!..»
1913