Где-то скрылся мой поезд во мгле,
А меня на перроне оставил,
Чтоб ходил я по грешной земле
И не знал ни законов, ни правил.
И зачем эти правила мне,
И к чему эти злые законы,
Что сограждан грызут по стране –
Прогибаются даже вагоны.
А вагоны несут и несут
Для Урала тяжёлые руды,
Чтоб кормился сгорбаченный люд
И начальство – за план многотрудный.
Кто бы смог обеспечить успех,
Если б не было пламенной власти?
Наш парторг – навсегда и на всех!
И “Ура!”, и “Победа”, и “Здрасте!”
Рядом с морем гудит Магадан.
Ну а в сопках – таинственный леший.
Не один тут пьянел в дребадан,
Раскудельной метели наевшись.
Столько юных ушло в мерзлоту,
Наполняя отвагой вагоны,
Проклиная себя и руду,
Выполняя крутые законы.
Столько сгибло шальных соловьёв,
Даже крылья взрастить не успевших!
Здесь рыдал одинокий Ручьёв,
“Красным солнышком” позже воскресший.
Хмурит брови холодный вокзал,
Провожая кого-то в дорогу.
Парень девушке робко сказал:
“Изгони ты из сердца тревогу!
Я вернусь, дорогая, поверь,
За тобою – на свете единой!”
И закрылась надменная дверь.
Улетел его взгляд лебединый.
А невесте наградою – ждать
Паренька, будто луч, золотого,
Чтобы, встретив, от счастья дрожать,
Ничего не желая другого…
Снова плачет спросонок волна.
Стоны чаек над нею сквозные.
С добрым утром, родная страна,
Магадан – бич тюремной России!
Возвращается поезд из мглы
Мне навстречу, толкая вагоны.
Гул несётся по краю земли,
Чтобы я не ушёл от законов! 1979