Стихи разных лет
Я не первый поэт деревни,
Да и как в этом крае не петь,
Когда утром зарянки с постели
Поднимают с крапивой репей
Росный пар луговиной играет
И дымится подворьев, мираж
Вон рыбак до ставка ковыляет,
На плечо, подцепив саквояж.
-Ты на ре-ку-у? – горланит спросонья,
Выходя из сарая петух
- А тебе-то что?- с шипом уронят
Гусь, с гусыней шмыгнув под лопух.
На лужайке – телята с ребятами,
Одуванчики цветом пестрят
Ветер пахнет над выпасом мятою
И ванилью, дым топящих хат
Солнце бережно травы ласкает,
Подмешав яркий свет в зеленя,
В небесах голубиная стая
Крутит петли на радостях дня,
И в коротеньких платьях сирени
Машут веткой в небесную твердь.
Я не первый поэт деревни
Да и как в этом крае не петь!
В проводах на рогатой антенне
Сочиняет куплеты скворец,
И синица триады по жмене
Раздает на ветвях в алыче.
Теплый запах весеннего утра
Осыпает дворы деревень,
И цветам с человеком уютно,
И зверьё тянет ближе к избе
На поселках и воздух особый,
Словно бабушки старой ладонь.
Матерь Божия к нам солнце приводит
По верхушкам черешневых крон.
А в ручье, где лягушки концерты
В банный день открывают домам,
Соловейка играет на флейте
В русском стиле старинный романс. 2
В городах, в суете многолюдной,
Озираясь, пройдешь часа два,
В пустоте обазаренных будней
Начинает тускнеть голова.
И скорей вспоминаются сени,
С кадкой яблок просторная клеть
Я не первый поэт деревни
Да и как с зеленей не запеть?
УГЛОВОЕ
Угловое в пестрых крышах,
Как цыганский хоровод,
Созревающие вишни
Притулились у ворот.
Лак холодного асфальта,
Вены улиц и аллей.
Серп луны в летящем сальто
По вершинам тополей
Синий, синий отсвет неба
Перламутровых окон
Пахнет клевером от хлева
Детства свежим молоком.
Песню жаворонка вторит,
Прячась в травы и репей,
Распахнув от зноя ворот
На моря бежит ручей.
И рядком, как строй пехотный
Гимнастерки в зеленях,
Сосны в дымку Перекопа
С крутояра вдаль глядят.
А вокруг, вечерним полем
И по росам в ранний час,
Вдоль поселка зори ходят
С транспарантами в руках.
ЗОРЯ
Зоря, заряница
Утренняя птица
Золотые перья
Сеет по пшенице 3
Персиковым светом,
Зоря вековая,
Дарит каждой ветке
Лепестки от рая.
Лепестки ли, перья,
Как в известной сказке,
В буквицу поверив
Опалился счастьем.
Зоренька, зарница
Словно от жар-птицы,
Золотые нитки
На ветвях повисли.
Росяные блики
Собираю вместе.
И от этих бликов
Получились песни.
Я так желал,
Ожили, чтоб слова.
И, чтобы, цвет и запах в строчках жили.
В них слышались бы, трели соловья
И мятный шум некошеной полыни.
Чтоб между букв
Качались зеленя,
И ветер веял свежестью от строчек.
Кому молиться,
Так уж сердце хочет…
Господь с улыбкой глянул на меня.
КОСОВОРОТКА
Мне снится, вновь, косоворотка,
Березы в солнечной росе.
И мамин голос из окошка
Зовёт отведать драников и щей.
Я Русь люблю за смелость речи
И плачу Русью в рукава,
Когда на пензенском наречье
Поют в церквях колокола.
Когда в смущённом небосводе
Зарю на кронах теребя,
Качает тихая погода
Звон старой бронзы сентября.
Когда в тиши зеленой поймы
В дыму туманном, прост и свят
Пасутся трудовые кони
Под ржанье юных жеребят.
И всё осознано, просторно,
Берёзы, Русь и мамин зов
И пионерский галстук зори
На шее маленьких берёз.
*******
Дни разлетелись голубями
Трясут ветвями на виду
Качая, полными грудями
Черешни в розовом саду
На остановках, разговоры:
Про цены, ливни и базар.
Послушать лезут сквозь заборы
Травы, цветастые глаза
Кружатся розовые блики
В цикадном крошеве долин
И краской мажется клубника,
Просясь в тележный магазин.
Кукует даль в скворечном хоре
И голубея с каждым днём
Под Крымским солнцем спеет море
Цветов качая окоём
И только кашляет знакомо
В дрожащем мареве тепла
Ворчливый, дальний голос грома
Пасущий в яйле, облака
Хлеба
Зной ячменный
В жёлтом поле,
Перепёлкой свищет синь.
У дороги, хорохорят
С лебедою, васильки.
И куда не глянешь, звонко,
В жёлтом мареве дрожа
Ковыляя к горизонту
Убегает борозда.
Лето. Травы засыпая
Руки молят к небесам.
Ветер колосом играя
Мягко липнет к волосам.
Ширь кругом. Простор раздольный.
И полынный дух и дрожь.
В утонувшем горизонте
Облака садятся в рожь.
Дорога
Даль зелёная, жёлтая, синяя.
Ленты красные маковых рос.
Виноградные ровные линии
Вылетают с машинных колёс
Сизой дымкой окутаны рощицы
Пряный пар омывает стекло
И дорога, как чистая просека
Под колёса ложится легко.
Вечер
Вечер длинные тени раскинул
Голубеет зеркальная тишь
На ставке, под раскидистой ивой
Дремлет в заводи охристый лист
И такая блаженная свежесть
Акварели дрожат кружева
Не назойливо, в голову лезут
Разноцветной строкою слова.
Лижет память суглинок былого
Набрызг красный сухой череды
И не кажется слишком тяжёлой
Макияж оловянной воды
Тень стекает на рыжие травы
Чёрный френч, вечер тихо одел
И купается в тёмной отраве
Жёлтый лист, как стишок на воде.
КАЧИНСКОМУ
Раскинулись, дали совхоза-завода
«Качинский» наша надежда и жизнь
Со всей Украиной, руками народа
Счастье мы сами себе создадим
Славься совхозное наше хозяйство
Полей золотистых пшеничный разлив
С черешневым звоном весеннего буйства
Шампанская хмель виноградной лозы
От Чёрного моря к предгорьям Ай-Петри
Ликует в садах молодой виноград
И светлая песня медового ветра
С зарёю к посёлкам спешит на наряд
Славься совхозное наше хозяйство
Полей золотистых пшеничный разлив
С черешневым звоном весеннего буйства
Шампанская хмель виноградной лозы
Широкий простор для досуга и знаний
«Качинский» - наш дерзновенный полёт
За счастье людей пусть останутся с нами
Надежда и Вера. Храни нас Господь!
Славься совхозное наше хозяйство
Полей золотистых пшеничный разлив
С черешневым звоном весеннего буйства
Шампанская хмель виноградной лозы
Предвестье
Душа почуяла весну
«Татьяну» празднуют деревья,
Уже на персиках блеснул
Багряный признак вдохновенья.
На талых лужах нагишом
Резвятся небеса, как утки,
Грачи Андреевкой пешком
Идут в хромированных куртках.
И собирая веток сор,
Бранятся в птичьих выкрутасах.
Чуть слышно, где-то далеко,
Токует, щёлкая секатор.
Пролились краски в горизонт
И бронзой вспыхнули вершины.
Как будто в зорях над селом
Художник выставил картины.
Пахуче в талых небесах
Уже сквозит мотив весенний.
Тревожно с пантами у хат
Пасутся персики – олени.
Я видел сам, как по утру,
Они в полях гурьбой бежали.
И синей пылью на ветру
В рогах их небеса качались.
Миндаль наводит грим вдали.
Душа почуяла волненье
И сплетничают воробьи
В ветвях постриженных деревьев.
Как ленты синие в косе,
Февральских окон дуновенье.
Недаром в лесополосе
Блеснул багрянец вдохновенья.
Март
Пробуждаясь от зимнего плена,
Скоро вырвутся чувства от сна,
Женским запахом юной сирени
Колыбель закачает весна
Путь к весеннему празднику труден
И как часто мороз пережив.
Молоком поспевающей груди
Вдруг пахнёт от цветения слив.
Зачарует Андреевский выгон,
Под заветную песню скворца
И каштановый стриженый пудель
Улыбаясь, залает с крыльца.
Вспыхнет белым сиянием юга,
Закружа, абрикосовый свей.
Неудержанной чувственной вьюгой
Нас потянет к желанной своей.
Улыбнётся душа распогодив,
За полями душистую даль.
И припомнятся давние годы
В белых пчёлах, цветущий миндаль.
Над Андреевкой голуби кружат
Ищут в сини начало кольца,
- С 8 Мартом, Вас! Милые люди,
Стал-быть, снова, Весна у крыльца.
Андреевка
Полей и моря голубой простор,
Настоян мёдом ветер с перевала,
Черешен майских свадебный узор
Тебя укроет белым покрывалом.
Андреевка, Андреевка,
Посёлок в полсела
Шампанских вин надеемся
Услышать имена.
Андрея Первозванного
Несказанный букет
На Вас, моя Андреевка,
Сошёлся белый свет.
Хмельной туман малиновой весны
Наполнит ширь и разольётся садом.
На мягких ветках шёлковой лозы
Заплачут почки соком винограда.
Андреевка, Андреевка,
Посёлок в полсела,
Шампанских вин надеемся
Услышать имена.
Андрея Первозванного
Несказанный букет
На Вас, моя Андреевка,
Сошёлся белый свет.
С совхозных нив и голубых равнин,
Прольётся свет в заоблачные сини
И понесут на крыльях журавли
Твоё вино по разным странам мира
Андреевка, Андреевка
Посёлок в полсела
Шампанских вин надеемся
Услышать имена
Андрея Первозванного
Несказанный букет
На Вас моя Андреевка
Сошёлся белый свет
Взбудораженный март
Словно верба, искрится
Радость в талых ресницах
Выступает на лицах
И любовь, и азарт
Снова с дальней границы
Возвращаются птицы
Все спешат отличиться
В этот день серебристый
Взбудораженный март
Звон весенней гитары
От цветущих проталин
То весёлые парни
Суетливо спешат
И везде утром рано
Раскупают тюльпаны
Для супруги и мамы
Для единственной самой
В этот день покаянный
Взбудораженный март
А на девичьих косах
Голубая пороша
И волнующе броский
Как подснежники взгляд
То ли звонкие трели
Колокольчик капели
Разбудили весенний
Взбудораженный март
Заревая песня
Окропил черешни девичий румянец
В персиковом поле ленты алых зорь
Трактора как шмели на колхозном стане
С утренним ворчаньем мчатся на простор
Поселковой далью по дорогам вешним
Вековые думы навевает злак
Где ж моя мадонна, зоревая песня
Светла и желанна, не придёшь никак
Бороздой уходят утренние зори
Стынут на былинках капли янтаря
В кирзовой рубашке трудовые годы
Омывает цветом красная заря
Поселковой далью по дорогам вешним
Вековые думы навевает злак
Где ж моя мадонна зоревая песня
Светла и желанна, не придёшь никак
Ничего не жалко в росяном просторе
Дымка алым шарфом подтеплила зябь
Вот она мадонна ходит рядом, зоря
Обожгла прохладой и ушла опять
Посёлок
Деревенька ли, посёлок,
Виды есть и для села.
Разбежались сквозь спросонок
По дорожкам тополя.
Магазин, контора школа
Приютился в парке бар
На молебен просит что ли
Лупит в рельсу пономарь
Есть столовая как будто
Три шелковицы, ветла
Для безвременных старушек
Патронажная сестра
Да черешни в поле кружат
Коромыслом в шаткий ряд
На одной ноге танцуя
Пляшет хмельный виноград
И взлетают самолёты
Деревеньку посмотреть
А восторженные дети
Машут ручками вослед
Золотой, рассыпав бисер
Ходит по лугу заря
Босиком на звонких крышах
Ветры резвые шалят
Солнце в голубом берете
Спит в корытце среди дня
Вот такая, на планете
Есть Отчизна у меня.
Звонница
Над Андреевкой поют горлицы
Высоко голубой синевой,
Звук малиновый сеет звонница
Васильковой моей стороной.
Цветом солнечным чаша полнится
Виноградной живою водой.
По садам шумит за околицей
В жемчугах вешний свет росяной.
В винограднике, девки, модницы
Вяжут светлые кружева,
От улыбок их цветом солнечным
Шелком стелется звень трава.
Над Андреевкой поют горлицы
Высоко голубой синевой.
Звук малиновый сеет звонница
Васильковой моей стороной.
Перепутье
Суховеи гоняли окалину,
Степь жевала полей миражи,
Здесь Кожаев с обычного зданья
Знаменитый совхоз заложил.
Стан машинный из первого трактора
Среди звонкого пенья стрекоз,
И округа в цветах закудахтала
Зашумел ребятнёю совхоз.
Широки в ровных строчках плантации
Виноградных зелёных колец.
Средь шелковицы тёплой с акацией
Корпуса поднял сельский дворец.
Замелькали года серебристые,
Зори вязью плели кружева
Из Фитяски рождалось игристое,
Из пшеницы, для песен слова.
Ветры грянули с серыми лицами,
Перестройка поссорила плоть.
Неспроста пишет Библия притчами
Брань посей и погибнет народ.
Заскорузлая сорная мачеха
На заморский позарилась рай,
И пошли, кто мешками, кто тачками,
Под себя подгребать урожай.
Потянулись до власти прохожие
Через кодекс моральный и честь.
Эх! Судьбы моей, часики – ходики,
Угодили мы в ловчую сеть.
Не впервой нам в тревогах барахтаться,
Всё пройдёт, и хула, и беда.
Только можем, что дулей похвастаться
Да идти… каждый знает куда.
Хоть и стали теперь мы хозяева,
Только этим не полнится свет.
И, как жалко, что нету Кожаева
Жаль, Морального кодекса нет.
Старый курган
Весна. В низине у рыбхоза,
Дым костра повис туманным слоем.
В Агадеи, от терпкого мороза
Свет перламутровый сочится с небосклона.
И всё легко, воздушно, емко, зримо
Токуют у кургана перепёлки
А цапли белые, как старые подружки
Часами сплетничают в виноградной школке
Египетские пирамиды капониров
Свидетельствуют силу прошлых лет
И на застылой омертвелой глине
Теперь иных времён играет тихий свет
И день, качаясь на воздушных лентах
Вдруг разбежался взлётной полосой
И зазвенел струной казацкой песни
Разлив окрест духовность и покой
Покоя просят старые курганы
На них бы память вылепить с былин
А не топтаться ржавыми плугами
Пытаясь, злак по склонам распылить
Святых страниц в истории немало
Народы помнят эти имена
Быть может здесь с войсками Тамерлана
Скифские сражались племена
Мне показалось на его вершине
От века белый, властвует Перун
Туристы едут на автомашинах
Послушать давний голос вещих струн
Прибрать бы всё, умыться свежей нотой
Да поклониться матушке Земле
Глядишь и мы на уровень с Европой
А может выше, твёрдо встать смогли
В весенних днях, несказанного, много
И не о том ли шепчутся вдали
Две цапли, что, так долго у рыбхоза
Всё обсуждают, что же мы творим…?
Сирень
Вышла до калитки, в лёгком платье диво
Голубые струи, расплескав теней
От духов французских голову кружило
И мускатный запах веял от грудей
Колдовская сирень
У калитки сирень растревожила дни
Вспоминает душа эти годы поныне
Молодая сирень, думы первой любви,
Запах пряных духов и тревожной полыни.
Колдовская сирень…
Нарядилась в яркий блеск зелёных листьев
Тёплый жар весенний разнесло в поля
В голубой косынке от небесных бликов
Кажется девчонкой, вышла со двора
Колдовская сирень…
Ох уж эта сирень, перепутала дни
Вспоминает душа пережитое снова
Молодая сирень нежный шепот любви
Так приятно вдыхать
Красно солнышко встаёт
Золотым воробушком
Как душа моя поёт
По родной сторонушке
Скорбь забудется, уйдёт
И беда схоронится
Честь российская живёт
На родной сторонушке
Серебряным родником
Заворкует молодость
Встрепенись душа строкой
Песней во все стороны
Поселковою зарёй
Разбегутся полосы
Виноградною лозой
Да пшеничным колосом
УТРО
Сад гудит от солнечных лучей
В ветках цвет невестится фатою
И гуторят птицы на распев
Восхищаясь утра красотою
Небеса лазурные горят
Ни соринки на небесном своде
Ветер вдоль скамейки у двора
За руки тюльпаны тропкой водит
Голубеют стёкла светлых хат
Где пчелой копошатся старухи
И мурлычат думку на устах
С веником малиновым под ручки
С лейки, тёплым светом с синевой
Поливают небеса посёлок
И цветёт несказанный покой
На церковных вензелях весёлых
Оранжевый путч
Опять, лишь чуть наладив ход,
Не принимает нас дорога
То вязнем в кляузах легко
То бунт затеет непогода
Вернулась Разина пора
И Емельяна Пугачёва
Колейно, сора, имена
Мы сами выбрали с народа
Ума с избытком, простаки,
Хотят к народу стать поближе
Себе сосватали таки
Параську с Гоголевских книжек
И, покатилось, и пошло
Горя оранжевой калиной
И пуп себе, и пан Махно
Цеж, это наша Украина
И, «ридна мова», правит бал
Как к диарее вроде клонит
Министр внутренний создал
Свой табор самообороны
И, эта, «Леся» в наши дни
Косой окрасилась до хруста
БЮТ, БЮТ, да нет там никакого бюста
Так, разговоры лишь одни
Понятно, всё пройдёт потом
И страсть угаснет, как и норов
Иконописным полотном
Гореть лишь поселковым зорям
молодое вино
Голубая весна
Жидким небом насытились лужи,
И степные ветра
Разбудили полынный набат,
Молодое вино,
Что ж так голову кружит.
Ничего не прошло,
Всё опять возвратилось назад,
Молодое вино!
Хмеля звонкие струи,
Молодое вино,
Пылкий жар поцелуя,
Молодое вино,
Чуть грустя о былом
Память с нежностью
Светлой тоскует.
Молодое вино!
Свет искрится в глазах
Голубыми цветами,
Так легко стало вдруг
И уютно душе.
Молодое вино,
Расплескала своими шагами
По просторным садам
Облаков из шальных этажей.
Молодое вино!
Твой ласкающий смех
В звуках птичьего пенья,
Растекается в синь
Соловьиная трель.
Молодое вино,
С буераков весенних,
Медуницей в душе
Расцветает теперь.
Молодое вино!
Запах первой листвы
Закружилась над нами,
И дрожала земля
С электрических чувств,
Через пропасть времён
Я всё чаще тебя вспоминаю.
Твоих губ
Молодое вино!
Хмеля звонкие струи,
Молодое вино,
Пылкий жар поцелуя,
Молодое вино,
Чуть грустя о былом
Память с нежностью светлой
Тоскует.
Молодое вино!
гитара
Семь нот дрожат,
Как всполохи зарницы.
На нервах струн
Пылают угли слов,
Гитара, о-о-о!
Весеннею синицей.
Ты воскрешаешь давнюю любовь.
Гитара!
Души говорун,
Советница в болях душевных.
Серебряным ветром
Повеет от струн,
Когда зарождается песня!
Отцветших чувств
Шальные ароматы,
Ещё слышны в аккордах и речах
Гитара, о-о-о!
Помилуй виноватых,
Разлей под звоны
Сладкую печаль.
Гитара!
Души говорун,
Советница в болях душевных.
Серебряным ветром
Повеет от струн
Когда зарождается песня!
Как будто в роще
Пахнет медуницей,
И тихий шёпот чудится порой.
Гитара, о-о-о!
Воскресли чувства, лица,
И я бросаюсь
В омут с головой!
Гитара!
Души говорун,
Советница в болях сердечных.
Серебряным ветром
Повеет от струн,
Когда зарождается песня
*
Воистину хрустальная пора,
Даль, будто кто подкрасил акварелью.
Жара уже с прохладой пополам,
И тень, едва попахивает прелью.
Нет щебета. И воздух как стекло,
Недвижимо окрестность отражает.
Пора такая с испокон веков
Была, и всё-таки, другая.
Вода в ставках задумчиво темна,
Всё явственней дрожанье веток ивы,
И светят вместе, солнце и луна
На праздничные ягоды кизила.
Чуть камертонно движется печаль,
Плывут, слипаясь нити паутинок,
И слушает, присматриваясь, даль
Звон колокольный журавлиных клиньев,
* * * * *
Опять осенняя молва
Мои ошпаривает нервы,
О, Господи, спаси раба!
От озлобления и скверны.
О, Господи, тебя моля,
С усердьем отобью поклоны.
Как, без больничного белья
Прожить мне язвенную пору.
Кусты налились кумачом
Играясь, дует жёлтый ветер.
А, под оранжевым шатром
Купаются, листвою дети.
Так ярко светит синева
Какой-то ад, в гудящих листьях.
О, Господи, спаси раба!
Не дай, стихами отравиться.
ХАНДРА
Не утро – дождевые тучи
И вместо света – пелена.
По пояс крыши нахлобучив
Понуро топчутся дома.
Село бредёт гуськом по долу
Без перезвона петухов,
И только с хлевов и загонов
Ворчанье слышно мужиков.
Всё гнильно. Сыро. Неуютно.
Деревья мокнут, птахи спят,
Об косогоры тучи бьются
И кошки душу теребят.
ДОЖДЬ.
Дожди подняли по тревоге,
За холм цепляясь облака
Туманом стелятся по долу
Порвав лохматые бока.
Седые паруса по ветру
Уносит в темные поля.
Поют отравленные песни
В дорожной пыли тополя.
Потускли колья винограда,
Стоит, небритый, под зонтом
Чуть охмелевший с капель влаги
Бодатый персик за окном.
Едва очнувшись, лишь под вечер,
И торопясь, под отсвет дня,
Знамена вынесла над лесом
По звёздам красная заря.
И в тихой розовой прохладе,
Под затуханье канонад
Весь в алых свечах и помаде
Рубином вспыхнул мокрый сад.
УБОРКА
То ли роща, то ли поле,
Ветер лижет ветки.
Солнечный, медовый
Поспевает персик.
По листу порхают
Отголоски мая.
Персик поспевает
В поднебесном рае.
А девчата в плавках,
С козырьком картузы.
Солнце дышит жарко
И целует в губы.
Пота испарины
Словно мёд на сотах,
Зноем гладит спины
С шоколадным соком.
В полдень жар всё гуще,
Даль дрожит и гнётся.
На машины грузят
С персиками солнце.
БАЗАР
Торговый ряд небогатой деревни,
Цен и тяжеб удушливый зной.
Ледники порастаяли древние,
Динозавры ушли в мезозой.
Инки вымерли. А недавно,
С первобытных пещерных скал,
Выжил, в запахах пота и брани
Без прилавочный дикий базар.
-Три с полтиной… И глянула косо…
-Три с полтиной! Отведайте. Мэд!
Разломала нутро абрикоса
И суёт, уходящим вослед.
-Слива, слива! - орёт соседка
-Три рубли, ни богата цина.
Правда, слива, что надо по цвету,
И по весу она видна.
Разлохматив усы. Подбоченясь
Поправляя в полоску картуз
-Трэ рублэ! - и, положил чинно,
На веса, недозрелый арбуз.
С боку лук и щавель с огорода,
Тут же зелень, петрушки сноп,
За стаканами чёрной смородины,
Дышит пряным угаром укроп.
Всё есть всё! И арбузы и дыни
И продукт, и рекламен, и зрим,
Лишь старушка, авоську разинув:
-Да, ну вас! - печально и длинно,
Во фруктовый пошла магазин.
ВЕТЕР
Шевельнул и бросил
Стебли трав с обочин.
Разбежался в просинь
Персиковой рощи.
Тихо у канавы
Об колючку свистнул,
И стряхнул отраву
С виноградных листьев.
Вдруг принёс, играясь,
И густой и пряный
Из Бахчисарая
Запахи лаванды.
Косогором боком
Покатился в краски,
Вымазался соком
Алычи в террасах.
И уже не помня
Побежал с услады,
Обнял до истомы
Вишню в палисаде.
Как в беспутном мае
Лезет целоваться.
Юбки поднимает
Вспугнутых акаций.
Нашкодившись в усталь,
Взялся за работу.
Приводить стал в чувство
Обомлевший тополь.
ЖАРА
Горят на грядках зеленя,
Зной плавит тени, листья вянут.
На белом небе, жар огня,
У хат копчёные крестьяне.
От косогора банный дух:
Ни ветерка, и сердце клинит,
В пыли оборванный лопух
Бурьяны гонит хворостиной.
Извёстка светится и синь,
Так мелки тени у забора.
Июль. Трава как желтый порох
Готова вспыхнуть, спичку кинь.
Течёт дорога за холмы,
И испаряясь в ряби зноя,
А под кустами хохломы
Узоры душу беспокоят.
Жара. К добру иль не к добру,
Сковала быт наш напряжённость.
Всё чаще грозное табу
Напоминает запах жжённый.
Всё чаще ругани у хат,
Всё ярче злые разговоры,
А солнце шпарит, будто снова
Желает, вспыхнул чтоб разлад.
БАБЬИ СПЛЕТНИ
Косогора дикий запах,
Как от печки дух и жар.
Солнце огненною лапой
Гладит спины желтых трав.
Сушь, что трескаются губы,
Вязнут в зное голоса,
Над линялой далью кружат
В синей пыли облака.
Под коряги лезут тени,
Пахнет серой с белых плит.
Гул цикадный по колено
В жёлтом выгоне стоит.
Лето. Пыль. Кошелки. Тачки.
К остановкам у дорог
С огородов бабки тащат
В город персик да укроп.
Ни пешком, ни на колясках,
И автобус… как исчез…
Так стоят они бедняжки
Под окалиной небес.
-Отделятся! - стонут бабы -
Надо ж выдумать, к чему,
Вот деньжат подкинул кабы
Наш правитель… чтоб ему…
- Чай, теперь свои иконы
Флаг и свой же самогон,
Вон, вчерась, в соседнем доме
Пир стоял на весь район!
- Всё начальство прибежало!
А машин… и там, и тут…
Вот тебе бензина мало,
Врут оне! Всё сами жрут.
- И накой делить, коль стары…
- Кто ж тя спросит, вон оне,
Вишь чё делают с товаром…
Чуть припрятал.… И в цене!
Как не стало, вынес!
- Бабы!
Хвать брехать, чего зазря,
Языки молоть. Наладят!
Пошумят, поговорят,
Да опять сойдутся, вона
Молодые вишь дошли,
До суда, у агронома
А, слыхать, опять сошлись!
- Не, всерьез видать бранятся,
Речь Кравчук, колись, держал
Мол, должны закрыть границу
На замок. Так и сказал!
- Вона, я чай не слыхала…
- Да, куда тебе, глуха..
Солнце жаром обжигало
И сушило смех в устах
-Девки, - встряла баба Оля
Нос картошкой, скулый взгляд
Капли пота крупной солью
На лице её блестят.
- Сколь не дай цене подняться,
Хошь, тащи весь миллион,
…вон, принёс нам, вафель с лавки…
…плесень, веришь ли, гнильё…
Всё попрятали до фени…
Ни покушать, ни попить,
А теперь подняли цены…
Во! Как надо, бабы, жить.
- Что досталось нам при жизни?
Голод… холод… мор… война…
Поласкали коммунизмом,
Всё горбом, да задарма
А, теперь чё! С хреном яйца….
- Всё забрали. Нефть и газ
Электричество – Чубайсы
Он, что? Строил Днепрогэс…
Ну, теперь, во… накось, скушай –
И скрутила смачно влад
Фигу, с юмором старуха
И дала себе под зад.
-Правда, правда! Солнце жарит,
Слышно как горят лучи,
И гудронный запах гари
Над деревнею висит.
- Во, как ноне припекает,
Дурно, голову печёт,
Травный выпар, даль мерцает,
Жар канавою течёт.
Запашисто и пурпурно
Персик плавится в меду.
- Жаль, придётся снова курам
Отдавать свои труды!
Повздыхали, только проку,
Нет автобуса, хоть вой,
Подобрав свои кошелки
Бабы тронулись домой.
И когда жара потухла,
Чуть вечерний бриз подул,
Спелым персиком старуха
В закутке кормила кур.
* * *
То одно, другое, третье,
Суета торопит дни
Жар июньский гонит лето.
Сердце просит, отдохни
А на поле зной горячий
Духота, охота пить,
Но не хочется портачить
Сядь, дружище, отдохни.
А в тенёчке, на зевоту
Клонит в сон, чего скрывать,
Чтоб зимою не работать
Летом надо отдыхать.
*
Листают года календарную явь
Всего-то страниц, - даже ста не хватает,
А мы забываем взглянуть на поля,
Где солнце их зорей янтарной купает.
Спеет в хлебах золотистый простор,
Колышется зной миражами в низинах.
А мы в суете забываем про то,
Что сказаны песнями в Русских былинах.
И так незаметно прокапает жизнь
Которую, кстати, никто не заметит,
Как нас не заметило ноне жюри
Среди сутолок Балаклавского лета.
РАССВЕТ
Встану утром, встану рано
Стружат звоны петухи.
Из молочного тумана
Я сотку свои стихи.
Зорька красится помадой
На окрестные луга,
Не росой, а мёдом алым
Брызжет с красного ведра.
Петушиные куранты
Звук то близок, то далёк,
И колышет транспаранты
Полусонный ветерок.
По стогам бордовых листьев
Бризом нежно шевеля,
С полотенцем, коромыслом,
Ходит алая заря.
Как на струнах мандолины
Далеко за косогор,
Слышно в гвалте воробьином,
Шум мурчащих тракторов.
Вдаль босыми пацанами,
Разбежались ветерки.
С бирюзового тумана
Я сотку свои стихи.
* * *
Раздувает ветер синий пламень,
Горизонта млеет полоса.
Проплывают в волнах океана
Облаков светящих паруса.
В тень упала синяя прохлада.
Гибкою лозою тут и там
Голубые ленты винограда
Машут уходящим кораблям.
Август, август. Вязнет небо в травах,
Прилипая к тапочкам сухим,
И сметает ветер по канавам
Жёлтый лист с увядшей алычи,
Серебряной влагой веки мочит
В волнах убегающий ковыль.
Как в веснушках в пятнах купороса
Виноград нашептывает быль.
Август, август. Что-то грустно больно
И хотя пол – лета впереди,
Облака качаются на волнах
И уносят годы – корабли.
*
Посвящается 14 бригаде
Колхоза «Черноморец»
НА УБОРКЕ ВИНОГРАДА
Горизонт светлой синькой измазан,
От обочин, палёным несёт,
На рядах, по листу винограда
Жидким лаком разлит небосвод.
На плантации, ящики, вёдра,
Пряный жар, сарафаны, платки,
Вся бригада за нормою норма
Как в парилку, ныряет в рядки.
И кряхтя, и потея, и мучась,
В душном зное задохлись часы.
Водовоз на удачу и случай
Прикимарил у плодполосы.
И уже недовольна Рыбалко,
- Ошалел, на такую пору…
Чуть доносится: - Ящики… с балки
Кто-то криком исходит в жару.
Понабрала и в вёдра, и в подол,
Вывозя на себе небеса,
Проявилось лицо Буравцовой,
А потом уже весь её стан.
Виноградные гроздья с загаром,
Вязнут пахотой ноги в лазурь.
И вдыхаемый воск шоколадный
Забивает гортань и ноздрю.
В истомлённых пропарившись листьях,
Вся бригада, кто рад, кто не рад,
Целый день вскрось, за желтые сиськи
Доим мы золотой виноград.
ВОСПОМИНАНИЯ
Брызжет цветом букет на столе,
Глазами астр, смеётся лето бабье,
И тёплым солнцем мягкая пастель
На пол листвы просвечивает слайды.
Слегка звенят на окнах зеркала,
Лазурь с сиеной, вместе с охрой, рядом,
Букет цветов на фартуке стола
Отсвечивают первую прохладу.
Безвременник и сухоцвета лист,
И тишина хрустального сиянья,
Так много отзывается в тиши
От этого букетика в стакане.
Воспоминаньем мокнет голова,
И потекли с души шальные ленты,
Вот мать моя, крестьянка из села
И я, как цыган загорелый Генка.
Босую пыль целуют пальцы ног,
И молоком и мёдом пахнет сено,
Из дальних стран доносит ветерок
Уже стихов волнующую пену.
А мать, с копною сена на спине
Скрипит телегой на крутых ухабах.
И понукает звонко Ильин день
Как хворостиной, терпкою прохладой.
Пахучий дым протопленных печей
И басовитый запах старой прели.
И жуткая тревога бабьих дней
Как дотянуть до зеленей апреля.
Зима в хлеву без ноши не легка,
А сколько их удержат плечи эти,
Букетиков осеннего тепла
С серпом луны на копнах бабья лета.
Роняет лист, как слёзы листопад,
Воспоминаньем на оконных стёклах
И в три ручья заплакала душа
Над хрупким днём с букетиком-пророком.
* * * * *
Утро. Под кронами сада
Землистая сырость и сочь
Наледью в балках оврага
Исходит туманами ночь.
В бусах, как для забавы,
Накрашенной росно листвы,
Выходят к дорожной канаве
Дешёвенькие кусты.
Петляет тропинка средь вербы,
От солнца слезу намело.
С котомкой, иду от деревни,
Учиться, в другое село.
Время зовёт к поворотам,
Тропа успевает бежать.
За садом в головках укропа
Глядит одинокая мать.
Злые судьбы злыдни
За забором зыбким,
Очень захотелось
Всё переменять.
В окоёме низко
Солнце опустилось,
По старушьи сморщась
Смотрит на меня.
Истоптав надежды
За глухим забором,
В позолоте листьев
На исходе дня.
Тени пляшут в травах,
Тени пляшут хором,
И хохочет ветер
Глядя на меня.
Синие сосульки
На разбитом небе,
Словно плахи судеб
У гнилушек пня.
Осень жестью жёсткой
Обгорелых веток,
Хлыщет вдоль дороги
По лицу меня.
Сквозняком сутулым
Над тоскою бойни,
Гонит бездорожьем
Вот она стезя,
Русского поэта
Так же, как и многих,
С петлею на шее
Повела меня.
Посвящение Н. Тарану
Вам снятся сны о рыбах и грибах,
- К несчастью! - скажет бабка, повитуха,
Иль толкователь линий, хиромант
Опять с руки откроет ту же штуку.
А я теперь лишь обнаружил твердь,
Пытаюсь встать на песенную землю.
И снам о рыбах, верь – не верь
Как и грибах, я не приемлю.
Мы все под Богом, только нет,
Спаси Вас ради продолженья
От всех болезней, ссор и бед
Лишь бы стихов мог слушать чтенье.
Кому читать? Кому нужны?
Осенних красок, с веток мусор,
Листвы багряные дожди,
Кто? Кроме Вас, их будет слушать.
И потому забудем рыб,
Цветными ночь заполним снами.
Как куст шиповника горит
Окутан синими шелками.
С метелью, ветер жестяной,
В листве насыщенной рассветом,
Всё, в синих нитках бабья лета
В сентябрь потечёт рекой.
И в ясный день увидишь вдруг,
Такое диво чувств и красок,
Как сатанея в вихре мук
Листва цыганкой юной пляшет.
Мне б самому не видеть рыб,
И тошноты не чуять запах,
Но… абрикос в саду стоит
Одетый в желтую рубаху.
НАЧАЛО
Морозь. Сыро. Неуютно.
Почки плавит жидкий лёд
Чахлый кустик у дороги
Дрожь ознобовая бьёт.
Стылый ветер гонит тучи,
Грусть смертельная от них.
Воют скаредные души
В прутьях веток ледяных.
На сто вёрст, пустая трата,
Грусть, да злобы беспредел,
Виноградник полосатый
От тоски окоченел.
Тучи северные плачут,
Жить не хочется – тоска.
Словно, петельник висячий,
Оскорблённая душа.
Ни желанья, ни охоты
Ни окликнуть, ни простить
Ветер яблони за космы
Чёрным полем потащил.
Сквозняком ли сдуло напрочь,
Или язва душу ест,
Я взвалил как виноватый
Брошенный Отчизной, крест.
Бить ли злобою кастета
В винограднике пустом,
Честь Российского поэта
Не купить вам ни за что.
Свищет ветер, пальцы сунув
В виноградника прогал,
Улюлюча аллилуйя
Ветер в осени кричал.
Листья сбрасывают кроны
Золотые слитки луж,
И рассыпалась корона
Шелухой партийных душ.
Обгорелые деревья
То ли стонут, то ль поют,
Я и сам как погорелец
Весь обугленный стою.
Стылый ветер гонит тучи,
Грусть смертельная от них,
Воют скаредные души
В прутьях веток ледяных.
РУСЬ БАЗАРНАЯ
Базар и план, и исполком,
Они к добру ведут едва ли,
Никто не ведал о таком
Коммунистическом развале
Кто будто пнул трухлявый пень,
Под улюлюканье министров,
С таких возвышенных идей,
Вдруг, вляпались, в капиталиста.
Ум, честь и совесть, пелена,
Сама собою разом спала.
И коммуниста голова
Рублём набита оказалась.
Лишь подписи, ну как же так,
Что топором, на плахе ржавой,
Ладони, вытерев об флаг,
Втроём порезали державу.
И так легко! Без лишних ран,
Откуда выплыли Чубайсы?
Эй, пролетарии, всех стран!
Вас обманули, разбегайтесь…
За бронью кабинетных лат,
В демократическом пожаре,
Как в восемнадцатом опять
Россию, начали базарить.
Колоколов печальный звон
По православной льётся Руси
Девчат Российских за кордон
Как нефть, меняют на валюту.
Повсюду только торгаши
Авторитеты, боссы, хамы,
Составами металл пошел
По близ граничащим державам.
Опустошили наголо,
На улицах бушует рэкет.
Ужели за такое зло
Никто при жизни не ответит?
Уходит в прошлое Союз,
Уже на кепках молодёжи:
И СНГ, и джаз, и блюз,
У стариков всё чаще слёзы.
Мне жаль Россию, жаль Руси,
Я кланяюсь ей в пояс низко,
Но, рядом локоть, укусить
Не удаётся, хоть и близко.
Лишь слеповатый ветеран,
На лацкан ордена повесив,
Живёт под старый барабан
И звуки бравурные песен.
Наш паровоз, вперёд лети,
В коммуне остановка…
На перевёрнутом пути
У холмика, пустая стопка.
ОМОН
Милиции – конечно, каждый рад,
Милиция наводит шмон, ребята,
Вот так, наш председатель, демократ
Вопрос решил с натуроплатой.
Миндаль в саду от боли стиснул стон
Стоял и плакал в дождике, покамест
Блокировав автобусы ОМОН,
Смеялся над рабочими руками.
Так классовые начались бои,
Между трудом и капиталом Маркса,
Обогатившись, верхние слои,
ОМОНом держат в страхе крестьянство.
Теперь, осталось души развалить,
Корчёвывать бандитами морали,
В тот день на поле, что ни говори
Мы очень много, братцы, потеряли.
* * * * *
Не ругайте меня, не браните,
Не по злобе, от устали дней.
Бабья лета, блестящие нити
Паутины летят вширь полей.
Может статься, кого-то поссорил,
И не надо бы ставить в вину,
На малиновых ниточках зори
Небосвод подвязали к селу.
Веет волей и свежею силой
Бесконечная святость людей,
Неужели воскресла Россия
От «монгольского ига» идей.
Неужели, забыв о скандалах,
До сердец рукава засучив,
Мы отмоем от грязи и хлама,
Родниковые грани души.
И откашляв мучительство злости,
Мир всему, не ругайте меня,
За окном запоздалая осень
Отрясает легко зеленя.
КОММУНИСТАМ
Нас грязью пачкал они,
И на «коврах», секли пороком,
И издевались, как могли
В коммунистическом хорошем.
Нас били в стенку головой
Пытаясь, белое загадить,
И перламутровой слезой
С нас вытекала честь и радость,
Хулу липучую везли,
Нас обвиняли, чтобы хапнуть,
И драли всё и что могли,
Грозя нам всем через доплату.
Тянули тело на разрыв,
По плану, роботов лепили,
Мы крепостничества, рабы
Слегка припудренные былью.
Колхоза барские поля,
Прогалов, вольные сажени,
По ним и ездили, как зря,
И убирая, не жалели.
Я знаю, тот хваленый свет,
В коммунистическом хорошем,
В обитый кожей кабинет
Просить ходили свои гроши.
- Кто, - мне скажите, - не ходил?
Из работяг! - Молчите… то-то,
Я знаю. Что такое жизнь
В коммунистическом хорошем!
* * *
Я не рождён, ни Пушкиным, ни Блоком,
Я с Кравченко и Лейбиным пахал,
По россыпям малинового злака
Прошла моя тернистая тропа.
Уже не тот я, круто набирая,
На взлёт пошла октябрьская высь.
И золото, небрежно рассыпая,
Чеканит осень виноградный лист.
Земля моя, Отеческий платан,
Мне не нужны, ни почести, ни слава,
Я понял труд до ломоты в суставах
И доброту людскую и обман.
Открытый взгляд полей до горизонта,
Где в янтарях, пасётся мирный сад,
Купается под ярким ливнем солнца
Стихами строчек тучный виноград.
Туман грибной кочует по отрогам,
Об ветки рвя молочные бока,
Луна плывёт неторопливым слогом
По ровной глади сонного ставка.
И спелый запах косо горных тропок,
И, тот уклон, что падает в обрыв.
Пусть не рождён я, Пушкиным и Блоком,
За то деревья, на земле садил.
* * *
Жестока жизнь. Все это понимают,
Да и любовь, перешептал ведун,
Сегодня персик желтый у канавы
Повесился у преда, на виду.
Осенний дождь, крестился, как попало
И ветер от хим. склада, убежал,
И всё опять у этой же канавы
Весь день осенним дождиком рыгал.
Мне наплевать в языческий партком,
И нету дел, до лживых коммунистов.
По буеракам желтым языком
Облизывает осень с веток листья.
Уходит жизнь. Уходят чередой,
И светлые и тёмные ненастья.
В благосостоянии моём
Любой экономист готов признаться.
Борцы за счастье! Чёрт вас подери,
Какое счастье! Будет вам брехать-то,
С любым из вас, нам долю не делить,
И знать не знаете, какая мебель в хатах.
В колхозе счастье, выполненный план,
А коли, нет... то виноваты пчёлы,
Иль дождь некстати, град и ураган,
А… то и просто промолчите, словом.
Вот потому, наверно, как попало
Крестился дождь в безудержном бреду,
Сегодня персик желтый у канавы
Повесился у преда, на виду.
ПЬЯНКА НА ПОЛЕ
Сумрачно, сутуло, безобразно,
Пьяный день, прощаясь, поднял вой,
Жестяные ветры, виноградник,
Подметают желтою метлой.
Бьются ветки в проволоке ограды,
Потянулись облака на юг,
По-собачьи, в пенящую брагу,
Смотрим мы, усевшись в сонный круг.
Никого не мучает бахвальство,
Никого не тянет в ждущий дом,
Анегдотный случай с государством
Лясами стекает с языков.
- Ты, дивись, неметчина ордою
Развалить с Европой не смогла,
А какой-то пьяный алкоголик
В полчаса раздел всех донага.
- Ума, палата знать, он же строитель,
Чует, какой камень вышибать…
- Да, что он знает? Отсосал два литра…
А, после кто, что может соображать?
- Пьяному и море-то, до пуза
Он чуток подумал бы башкой
Видишь, что творится из-за Тузлы…
-а-а… вот-то… казалось бы накой?
- Да, людей, сперва, спросить бы надо!
Президент, он выбранный людьми…
…во, от-то, а тут, блин, даже бабы
Всё с плеча пытаются рубить.
- Сковородкой, что-ли, или энто…
…нацию семейную не чтишь,
как, сказал один из президентов.
-Развелось их, Боже, «яко вши».
- Ой, не говори, браток Антошка…
а, ещё их надо почивать,
Вырастить им хлебушек с картошкой,
Да шурпу с наваром, так сказать.
- Да подай, деликатесов клёвых,
Ананас, цветной икры, дворец!
- Шамогон! Что…? Хрен-там, королеву.
Ну принцессу, на худой конец.
- На конец, найдём себе другую,
А, вот, слышишь , разный постулат,
Президент и… грузчик, это чуешь?
- Ну… теперь… и, кто из них дурак…
- Фу ты, ё! - Э, наливай по новой!
- Да и то… нужны нам накой ляд
…президенты… проще, одним словом
Все они, однако, так же бздят!
Осень, с шумом жернова, по травам,
Мимо нас уходит на ветрах,
Пьяный дым от бульканья отравы,
А в душе кровавая слеза.
Где-то, в гуле ряженой погоды,
Зарыдал Есенин в травный пал,
И рука привычным хороводом
Тянет заколдованный бокал.
В междурядье, в суете базарной,
Кислой браги тлеет разговор,
Жухлый лист сорвался с винограда
И от нас помчался бороздой.
С БУДУНА
Погода дура, сиплый ветер,
Стонал в обугленном саду,
И дождевые бились плети
Об столб фонарный на углу.
Вся леденелая от стужи,
Молилась в закутку сирень.
И ветками махали лужи,
И не смогли взлететь за день.
Их разбивали спешным следом
И искажалась веток вязь,
А перевёрнутое небо
Вдруг превращалось просто в грязь.
Стучала ветками черешня,
От зла чуть тронувшись с ума.
С разбитой лужей, вместо сердца
Я шёл, качаясь с бодуна.
------- *-------
Наверно, этот час пришёл,
Я не писать, уже не в силах,
На красных ягодах кизила
Лежит восхода алый шелк.
Цветные пятна рюкзаков,
Как журавлиный клин – туристы,
Их в даль уносят электрички
В святую тишину веков.
Кочует утренний туман,
И колокольным звоном – запах,
Шалфея, чабреца и мяты,
Течёт по мраморным полям.
В подвижных зовах тишь и грусть,
Бездонна синева и чиста,
Апрельской каплей лист ложится,
И я опять над ним склонюсь!
ПРО ЖИЗНЬ
Шумит горилочный ансамбль,
Сосед справляет спас последний.
Вот - вот, оранжевый сентябрь
С ним запоёт гортанной медью.
Уже не чуя выходных
Гроздь наполняется портвейном,
И от повыгоревших крыш
Дождём забрызгало осенним.
В селе орёт магнитофон,
И где-то, вяло, псина брешет,
Так смачно, под сивушный звон
Прорвался гулкий, мат сердешный.
Печаль. Гуляет грешный люд,
Площадно радио играет.
И кукарекает петух
Ничто в тоске не понимая.
Дорогой в гору тяжело
Идёт старуха, нету мочи,
Шумит обеденно, село
Сосед примолк, знать горло мочит.
Через плечо мешок с заплаткой,
- Во дожили, иди-ка, глянь,
Из лавки всё гребут лопатой
И соль, и уксус – всяку дрянь.
- Я вот супов, да кашей ржавой,
Поднажилась… - Иди сейчас,
Слыхала, цены подымают,
Хлеб будет стоить – тысяча.
А мне не кон, сухая жила,
Да грусть, съедают поедом,
Ты ль это, вдруг…Моя Россия…
Где? Твой «народный исполком»?
Тоска. На зеленях, по саду,
Плывет сивушных песен дух.
И мне с липучим виноградом
Опять шагать до «белых мух».
Уже и Спас. По крыше хаты
По радио, слова… про рожь…
Врёт по привычке Хасбулатов,
Сосед запел… «Мороз, мороз»!
И солнце из-за туч взглянуло,
Село живёт. Лишь только я,
С своей взъерошенною думой,
Гляжу с тоскою на поля.
Июль
Зелёное парево зноя,
На грядках картофель пожух.
Трактор в саду тараторит,
Вспотевшую таща межу.
Равнинные запахи суши,
В далях миражная дрожь.
Июль порассеял колючек
В туфлях пустырём не пройдёшь.
Зевают обочиной травы
Жаром печётся земля.
Бабочкой, крылья расправив,
Спят тени на набрызге дня.
Ветер, вспорхнув встрепенётся