Владимир Переверзев
На своей страничке продолжаю печатать
воспоминания о военном детстве своей супруги
Переверзевой(Долговой) Людмилы Васильевны
"Дети войны" -15
*15*
У нас в семье тоже была гармонь, и на ней играл дедушка и мой дядя Саша, который ушёл добровольцем защищать Тихвин, и пропал: ни писем, ни похоронки. – «Что-то, Лёша, не поётся»,- сказала я и он поставил гармонь на место. – «Давайте поговорим. Наши взрослые сейчас о посевной говорят: как лучше и больше урожая вырастить, чтоб хлеба всем хватило», -сказал Лёша. – «И одежда чтоб была, - добавил Витя, посмотрев на свои домотканые портки,- так и мы тоже что-то должны делать». – «Мы с Раей будем хорошо учиться, - сказала Галя, я хочу стать животноводом». – «А я, - сказала Рая, - на бухгалтера или счетовода». Николай сказал, что будет трактористом. – «А Никола? –спросил Лёша. – «Я буду строить машины, чтобы они выполняли всю тяжёлую работу, чтоб было много разных машин», - мечтательно ответил Никола. «А я, ребята, буду агрономом, чтобы у всех всё было», - и он посмотрел на Витю. Витя улыбнулся и сказал: «А я вам обещаю, что не буду волков кормить овцами». Все захлопали и сказали: «Сдержи слово!». На меня вопросительно посмотрела Галя. – «Коровы и быки будут летом сытые, и телят волкам не отдам», - ответила я. Поговорили ещё о войне, о том, что уже отвоёвываем, а не отдаём. С собрания вернулась тётка Варюша и мы тоже пошли по домам.
Бабуля Маланья поставила на стол кашу из репы. Мы поели и легли спать. Наутро Витя и дядя Егорыч пошли на выгон: ремонтировать – дырки в загороде латать. Ребята уехали в школу, каникулы закончились. Я пошла к моим телятам и коровкам.
Весна… Появилась «зелёнка», которую ждали все. Каждая доярка вывела свою группу коров. Татьяна вывела своих телят: «Береги теляток, Люсенька», - сказала она. Степаныч дал нам с Витей по кнуту. Вите – маленький, мне – большой и тогда казалось – тяжёлый. Витя тут же поменялся со мной кнутами: дал мне маленький, а себе взял большой. – «Не, не, Витюха, так не пойдёт, - сказал Степаныч, - большим кнутом овец напугаешь, - от этого щелчка они разбегутся». И Степаныч показал щелчок громкий со свистом. Я сказала, что обойдусь без кнута. – «Попробуй, может и получится, -сказал он, - тебе вот ещё». И дал мне рожок. Такой рожок я видела дома у дедушки, но он не велел его трогать. Степаныч показал, как играть на рожке, куда дуть, какие дырочки закрывать пальцами. Я дунула в рожок, получилось , как сирена. – «Не так, - сказал он, - надо мелодично играть». Я ушла в дальний конец поля и там училась гудеть в рожок, а в это время, - до дойки, - каждая доярка пасла свою группу у двора.
С полудня пришёл, как мне сказали, агроном: «Пойдёмте, покажу, куда не следует гонять коров и всякую живность. Там растёт хлеб». Мы смотрели на это поле, - конца края не видно, кругом зелёнка.
«Вам понятно? Если понятно, то «зарубите себе на носу» : потравите хлеб, под суд отдам!», - и пошёл от зелёнки в другую сторону от деревни…
Утром, только стало рассветать, бабушка Маланья разбудила нас, сказав: Люся пора коров доить, иди играй в рожок, буди коровушек. – «Витюха, это и тебя касается, хватит спать».
Мы вышли на улицу. Было зябко и сырой воздух. – «Витя, тебе страшно?», - «А тебе? Давай перекрестимся, как будто нас мама перекрестила», - сказал Витя. Мы перекрестились и пошли. Витя пошёл в дальний край деревни, а я в ближний, и начала играть в рожок. Набрав полную грудь воздуха, стала выводить звуки из рожка. Послышалось мычание коров и блеяние овец. И вся улица заполнилась животными. Из прогона вышли в сопровождении доярок ещё коровы, - те, которых мы уже знали, и телята, которых я поила молоком. - «Многовато, подумала я», - и вспомнила, что дедушка дал бумажку. Надо её прочитать. Вынула из кисета бумагу и стала читать, пока Витя из дальнего конца подгонял коров и овец. Из скотного двора первым шёл бык Мишка. Я подошла к нему. Он узнал меня. Я дала ему половину хлеба, который был у меня за пазухой, и погладила его шершавый нос. – «Пошли, Миша, пошли», - сказала я ему. Мне показалось, что эту дорогу он помнит, так как пошёл прямо в прогон. За ним пошли и все коровы. Мы с Витей остались позади. Доярки пожелали нам удачи и пошли по домам.
Витя громко крикнул: «Пошли, пошли!», - взмахнул кнутом. Но кнут не щёлкнул, а повис в воздухе.
Я лихо размахивала маленьким кнутом. Вдруг на повороте, впереди, я увидела, что комолая рыжая корова шагает по «зелёнке». Я показала Вите эту картину. – «Ой!», - воскликнул Витя, и побежал сквозь стадо к дыре в загоне, где прошла комолая, а за ней уже выходили другие коровы. Я тоже побежала на помощь Вите. Кое-как мы выгнали коров с «зелёнки» и довели их до пастбища. Коровы, телята и овцы все были вместе и я с ними. Витя пошёл в деревню, сказать Егорычу, что корова проломила дыру в загоне и надо до вечера её заделать. А Егорыч встретился ему на пути. Он уже видел эти дыры. – «Сходи к Степанычу и расскажи что случилось, - сказал Егорыч, - он знает, что делать. Только беги быстрее, пока все ещё дома».
А я вывела телят и овец на поляну, где ещё кое-где торчала травинка, так, чтоб мне их всех видно было. А Мишка всех коров увёл в лес. Улучив минутку, я стала читать дедушкину записочку, не понимая смысла и слов, но читала и просила боженьку помочь. Вскоре приехали доярки с пилами, топорами городить изгородь. Они пошли в лес пилить и рубить колья, а я перегоняла телят с одного места на другое, чтобы они хоть немного пощипали травки. Сама же я плакала, было стыдно, что пропустили коров в дыру, что не умеем делать то, что умеют Лёша и оба Николая. Даже Галя и Рая много всего знают.
(продолжение следует)
http://stihi.ru/2017/08/26/9837
***
г. Пикалёво, Ленинградской обл.
***