Опузырели мужики от пива,
Шпигачками напругли на жаре.
Ожигой нареченная крапива
Завяла между кольями в дыре.
Дымит, не отстает от паровоза
На взгорке баня – вот где сущий ад.
Сверлит пчела, ведет себя нервозно
И воду из корыта пьет вприпад.
В затёмке мухи пристают к старухе.
Которая забыла помереть.
И речка по камням ползет на брюхе,
Наглазно обмелевшая на треть.
Сордела вишня, навалясь на прясло.
Температурит градусник…Со сна
Два воробья подняли пыль напрасно –
На небе, кроме солнца, ни пятна.
Николай Година
В посёлке Первомайском пыль и горе:
Аж до икоты (или икоты?..)
Опузырели, сидя на заборе,
Наглядно опузевшие коты.
Увяла раньше срока, но красиво,
Отмучив жгучий образ на жаре,
Ожига – «первомайская» крапива.
И поделом. Ведь выросла в дыре
Меж кольев. Рано, рано осмелела.
Эх, ей бы лучше где-то у реки...
А та - на брюхе. Видно, с опохмела.
Ожигу жаль. Так славно нарекли.
Пчела сверлит, свинья чернее тучи,
И обе из корыта пьют вприпад,
И рдеют вишни, мухи к ночи круче,
Карьер, шпигачки, пиво.
Сущий ад!..