Я скручу неспеша самокрутку,
И пущу в себя дымом как пулей.
Суицид - это странная шутка,
Ведь считают не зря пулю дурой.
А того, кто стоит пистолетом
Приложившись к виску очень нежно,
Как назвать? Дураком ли? Поэтом?
Грустно как-то, и вроде, потешно.
Взведены уж курки, грянет выстрел,
Умирают часы и недели,
И темнеют все светлые мысли.
Как же это уже надоело.
Мне б вдохнуть яркий запах сирени,
Но вдыхаю я, серую тину,
От которой бывают мигрени,
И не выбраться с той паутины.
Я завишу от пачки в кармане,
Если нет её, злюсь и зверею.
И тогда жить не так мне отрадно,
И внутри сразу всё холодеет.
Может бросить? Помучаюсь малость,
А потом надышусь я свободой,
И вдохну ароматную сладость,
Что струится порой над Невою.
Расцветёт мир, и сгинет вся серость.
Я наполню свой мир вдохновением.
Мне бы только найти в себе смелость,
Чтоб впустить в свою жизнь перемену.
Кислород заструится по легким,
Тело скажет за это Спасибо.
И Душа обо мне тоже вспомнит,
В БлагоДарность за сложность усилий.
Вот и станет мой Мир интересней,
И наполняется сутью и краской.
И природа вокруг зеленее,
И становится жить так прекрасно.
Даже будни как будто светлеют,
Проходя не так быстро как раньше.
Я вдохну свежий запах сирени,
И не знаю я запаха слаще.
Он вернет меня в детские годы,
Где в больнице я мерил рассветы,
Открывая пошире все окна.
А на улице чудное лето!
Мне так грустно, я заперт в коробке,
И нельзя пока бегать, резвиться.
Но прекрасные светлые нотки,
Я вдыхаю свободною птицей.
Это вкус свежих гроздьев сирени,
Что росла возле окон больницы.
Это время, прекрасное время,
Словно здесь, и как будто бы снится.
Я скручу самокрутку и брошу.
Мне роднее другой запах ветра.
И весельем своим огорошу,
Надо мною зависшее небо.