(Драма в 3-х действиях)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1. ПЁТР I – Император Российский.
2. ТЕНЬ – человек в чёрном, тень-отраженье Петра I.
3. Екатерина I – вторая жена Петра I. Захвачена в плен русскими при взятии Мариенбурга и определена в прачки, прислуживала князю Меньшикову, а затем стала фавориткой Петра I. Родила Петру одиннадцать детей, почти все они умерли в детстве, кроме Анны и Елизаветы. За год до смерти Петра I коронована им в императрицы. Спустя несколько месяцев уличена в супружеской неверности с камергером Монсом, который был за это казнён. Голову Монса, заспиртованную в стеклянном сосуде, Пётр приказал поставить в спальне супруги. В связи с болезнью Петра и отсутствием надежды на его выздоровление, поручила действовать в пользу своих прав на трон Меншикову и Толстому, которые привлекли на свою сторону офицеров гвардии с их полками. Благодаря поддержке гвардейских полков была объявлена Сенатом «самодержицей всероссийской» и взошла на престол в день смерти Петра I.
4. Меньшиков Александр Данилович – князь, фаворит Петра I и Екатерины I. Сын конюха. Начал карьеру продавцом пирожков, позже стал ближайшим другом и сподвижником Петра I. Светлейший князь, фельдмаршал, генералиссимус, губернатор Петербурга. После смерти Екатерины I лишен императором Петром II всех титулов и богатств и был сослан в город Березов, где умер в нищете.
5. Ягужинский Павел Иванович – граф, генерал-прокурор Правительствующего Cената. Однажды, Пётр I потребовал в Сенате принять закон, по которому каждый, кто украдёт у государства на сумму больше куска верёвки, будет на этой самой верёвке и повешен. Ягужинский ответил царю, что тогда у Петра не останется ни одного подданного, пото-му что "мы все воруем, кто больше, кто меньше".
6. Толстой Пётр Андреевич – граф, сенатор, сподвижник Петра Великого, один из руководителей его секретной службы (Преображенского приказа и Тайной канцелярии). Деятельно участвовал в следствии и суде над царевичем Алексеем. После смерти Петра вместе с Меншиковым энергично содействовал воцарению Екатерины, т.к. приход на трон малолетнего Петра Алексеевича, положил бы конец карьере Толстого, поскольку он участвовал в аресте и пытках отца Петра II - царевича Алексея.
7. Макаров Алексей Васильевич – кабинет-секретарь Петра I. Благодаря своей приближённости к Петру I, он имел весьма большое влияние, с которым приходилось считаться современникам. После смерти Петра I был сторонником возведения на престол Екатерины I. За содействие возведению на престол Екатерины I пожалован званием генерал-майора, чином тайного советника и крупными поместьями.
8. Репнин Аникита Иванович – князь, генерал-фельдмаршал. Сторонник воцарение Петра II, но затем поддержал мнение Меншикова о передаче короны Екатерине I. По случаю её воцарения осыпан милостями и удостоен ордена Св. Александра Невского.
9. Апраксин Фёдор Матвеевич - граф, генерал-адмирал, сторонник Меншикова, входил в комиссию по делу царевича Алексея Петровича. Обвинялся в различных злоупотреблениях, привлекался к следствию за растраты казенных средств.
10. Голицын Дмитрий Михайлович – князь, обладал честностью и неподкупностью. После смерти Петра I поддерживал партию сторонников правления его внука Петра II Алексеевича, однако согласился на воцарение Екатерины I в обмен на место в Верховном тайном совете.
11. Долгоруков Алексей Григорьевич - князь, сенатор, был противником воцарения Екатерины I, старался восстановить Петра II против Меншикова и, наконец, добился ссылки последнего в Берёзов Тобольской губернии.
12. Головкин Гавриил Иванович - граф, первый канцлер Российской империи, постоянно конфликтовал с графом П.А. Толстым, ловкий и искусный царедворец.
13. Феофан Прокопович - архиепископ Новгородский, первенствующий член Синода Русской Православной Церкви, писатель и поэт, сподвижник Петра I, был верен и предан Петру и его делу. После смерти Петра I вместе с Меншиковым был лидером группы, которая обеспечила власть вдове императора Екатерине I. Сумел обосновать невиданное доселе на Руси дело — воцарение женщины, пусть и государевой жены, но безродной, к тому же не рожденной в православном законе.
14. Священник – духовное лицо, исполняющее обряд причащения и соборования Петра I.
15. Бутурлин Иван Иванович - командир Преображенского полка, генерал-аншеф. По кончине Петра, Бутурлин долго не соглашался стать на сторону лиц, действовавших в пользу Екатерины, но, убежденный Меншиковым, окружил дворец гвардейскими полками и угрожал противникам Екатерины применением силы.
16. Фельтен Ян - личный повар Петра I.
17. Блюментрост Лаврентий – лейб-медик, личный врач Петра I.
18. Паульсон Христофор – врач, помощник Блюментроста.
19. Ипат - пожилой слуга-истопник, умудрённый жизненным опытом.
20. Фрол - молодой слуга-истопник, склонный к полноте и любитель поесть.
21. Монахи, помогающие священнику при причастии и собо'ровании Петра.
22.Денщики, гвардейские офицеры Преображенского и Семёновского полков.
ПРОЛОГ
(Занавес закрыт. В углу сцены появляются двое слуг, пожилой и молодой, несущие на ремнях через плечо большие корзины с дровами для печи. Они останавливаются и ставят свои корзины на пол).
Пожилой слуга Ипат:
(Тревожно.)
Слыхал я, царь наш шибко занемог,
того гляди, за трон начнутся драки,
кого на плаху, а кого в острог,
зело' перегрызутся, как собаки.
Я, чай, такое вижу сорок лет,
а сколько здесь сменилось царедворцев,
но вот таких, как царь наш, больше нет,
радеющих за дело, ратоборцев.
Да..., жаль его... Бродить среди могил,
не самый сладкий куш ему достался,
детей своих с десяток схоронил,
из мужиков, лишь только внук остался...
Кому теперь достанется добро?
Одни царевны и жена – при теле,
а власть и трон - похожи на перо,
чуть выдохнешь – они и улетели...
Молодой слуга Фрол:
(Перебивает собеседника.)
Да, нам-то, что, стоящим у дверей:
тепло, светло, любая власть от Бога,
кто под царём, тот, как и мы – лакей,
одна телега и одна дорога.
Чего жалеть? Себя бы пожалел,
служил - одним, теперь - другим придётся...
На рудники под старость захотел?
Молчи и жди..., небось, всё обойдётся...
Пожилой слуга Ипат:
(Оглядываясь по сторонам.)
Слышь, бродит слух, что бедокурил бес
на колокольне Троицкого храма,
по бечеве на колокол залез,
и город обозрев, сокрылся в яму.
Как пить дать, братец, это не к добру,
терзается народ плохой приметой,
не опустел душой бы Петербург,
а смерть Петра концом не стала света...
России без царя одна беда,
казну всю разворуют до копейки,
коль у вельмож нет страха и стыда,
так завсегда найдут они лазейки.
А ежли вдруг навалится орда,
спужаются и станут откупаться,
баталий славу скроет лебеда,
чтоб в новых битвах кровью упиваться.
(Шаги за сценой и голос кабинет-секретаря Макарова).
Макаров:
Бездельники, вы где? Сколь можно ждать?
Царя знобит, быстрее печь топите...
Таких за смертью только посылать,
вот доберусь до вас – себя вините...
(Слуги хватают свои корзины с дровами и убегают за кулисы).
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. СЦЕНА ПЕРВАЯ
(Кабинет Петра I. В углу комнаты горит печь-камин, возле окна стоит конторка, на ней лежит подзорная труба, песочные часы, чернильница с пером и стоит канделябр с горя-щими свечами. На стене висят карта Балтийского моря и портрет Петра 1. Перед печью-камином стоит кресло и низкий столик на массивных ножках, на котором лежат доку-менты и стоит хрустальный кубок и графин с водкой. Пётр в рубахе, коротких штанах – кюлотах и, надетом поверх рубахи, гвардейском кафтане из зелёного сукна, сидит в кресле и курит трубку).
ПЁТР I:
(Задумчиво.)
Уходят силы, ночь длиннее дня,
орлом, как прежде, крылья не расправить
и мысль одна жжёт изнутри меня:
престол российский на кого оставить?
Все, кто имеет к трону интерес,
голодными волка'ми затаились,
ждут смерть мою, как манну из небес,
как будто бы, другим богам молились...
(Задумывается, а затем, словно сбросив оцепенение, продолжает
разговаривать сам с собой).
Студён январь, неможится и мне,
да, дай-то, Бог, добром всё обернётся,
давно, видать, я не был на войне,
вот боль во мне, задором прежним, бьётся.
(Входит секретарь Макаров и подает Петру бумаги для ознакомления.
Пётр просматривает документы, продолжая свой монолог).
Окрепну, соберу великих сил,
(Зябко поводя плечами, Макарову.)
подбрось-ка в печь сухих побольше чурок,
и как недавно шведа я громил,
пойду повоевать неверных турок.
А то они совсем забыли страх...
Лютуют - православным боль и горе,
пора уже забыть о берегах,
владея без опаски Чёрным морем.
Вернём Азов и будет русским Крым,
каким он должен быть по Божьей воле,
рассеем По'рту , как от трубки дым
(Выпускает дым из трубки.)
и вызволим Россию из неволи.
Денщик:
(Входя в кабинет.)
Приёма ждёт сенатор, граф Толстой...
ПЁТР I:
Пускай войдёт, (иронично) скучает бедолага,
с утра не спит, как скитник холостой,
всё для России трудится во благо.
(Кланяясь, входит, граф Толстой).
ПЁТР I:
(С трудом встает с кресла.)
Входи, входи... Есть для тебя вопрос...
(Задумывается.)
Да, нет, давай-ка, позже потолкуем,
но если весть мне добрую принёс,
заброшу всё и вместе посмакуем.
Граф Толстой:
(Раболепно склоняясь.)
Нет, государь, не смею отвлекать,
(В сторону, про себя...)
хотя границы жизни явно стёрты...
ПЁТР I:
(Снова иронично.)
Так ты пришел, наверное, узнать,
живой ли император или мёртвый?
Торопишься оракулом прослыть,
за упокой сыграть мне на клавире?
Удачи тонок лёд..., смирил бы прыть,
чтоб не закончить жизнь свою в Сибири.
(Граф Толстой на'божно крестится.)
(Пётр начинает гневаться).
Всё мечешься, как кот перед сраньём,
не знаешь на кого теперь поставить:
Петру петь дифирамбы соловьём,
а может Катю с Меньшиковым славить?
Все норовят наследство поделить,
чьим будет трон, не ведая покуда...
И не пытайся сажу, граф, белить,
чтоб не сравняться серебром с Иудой.
Присядь..., послушай, может будет прок
для государства, если им радеешь...
(Примирительно.)
Прими моё ворчанье, как урок,
которым в совершенстве ты владеешь.
(Читает дальше, поданные Макаровым бумаги).
Вот, Беринг , молодец, почти готов
в далёкий путь отплыть... И мне по нраву,
пробившись через мрак и толщу льдов,
узнать, что нам принадлежит по праву.
Проложим путь, узнаем, что к чему,
где край земли проходит на востоке,
потомкам, освещая знаньем тьму,
лишим блужданья в неге и пороке.
Утрём Европе лицемерной нос,
ведь ей давно землишки не хватает,
пускай стоит Россия, как коло'сс
и выгодой окраин прирастает.
ПЁТР I:
(Макарову.)
Пиши указ...
(Макаров подаёт другую бумагу).
ПЁТР I:
(Читает, возмущаясь...)
А это что? Про Ладожский канал?
Каков расход...? Кто строит? Неужели?
Ах, Меньшиков... Меня он, доконал,
мне казнокрадства эти надоели.
(Нетерпеливо.)
Где Ягужинский?
(Кланяясь, входит генерал-прокурор Ягужинский).
Что ж, ты крепко спишь?
Прикажешь нюх твой дыбою исправить?
Когда кричать бы надо – ты молчишь...
Не можешь от воров меня избавить?
(Тычет пальцем в бумагу.)
Вот, Меньшиков - известный казнокрад...
Так почему спит Тайная палата?
Цифи'рный предоставить мне доклад,
в чём от него доход и где растрата...
Замечен был он в гнусностях своих:
деревни отбирал, лишал наследства,
людишек беглых укрывал, лихих,
и в свой карман за это брал с них средства.
В любых починах сметы превышал,
каза'ков верных крепостить пытался,
где только мог, копейку вышибал...
(Плюёт в сторону.)
Как был торгаш, так торгашом остался...
Как на таких не рухнет небосвод?
В ломбарде – честь, срам сроду не имели...
(Ягужинскому.)
Как извести воров поганый род,
чтоб до казны коснуться не посмели?
Я - Император... (пауза), но не позволял
взять лишний рубль себе для развлеченья,
а пёс безродный злата возалкал,
слугой рядясь паскудного влеченья.
Зачем воруют, разве есть карман,
который может к гробу прикрепляться?
Чтоб Господу дать взятку за обман,
которым жил...? И смерти не бояться?
Как дань имают , словно басурман,
дворянам благородным – посрамленье,
ворует не один, а целый клан
и с хитростью великой, и уменьем.
Скажи мне, Ягужинский, для чего
живут так? Не в нужде ведь прозябают
и живота лишиться своего
боятся, но к греху себя склоняют?
Сибирский, бывший, губернатор – вор,
Матвей Гагарин, мною был повешен:
себе сложил венецианский двор,
сорил деньгами, словно был безгрешен.
Продал купцам доходные статьи,
хлеб утаил, отдал весь иноземцам,
а сам-то впал на дыбе в забытьи,
прикинувшись страдающим младенцем.
Коням подковы лил из серебра
и ободь'я колёс на экипажах...
Корысть ликует, а в казне дыра...
Подлец, пустил Сибирь на распродажу...
Сенаторам дал полный пенсион,
каменьями купил Екатерину,
украл бы рубль – простил, но миллион...
Нет, господа, жить надобно по чину...
Рубль брал себе, другой сдавал в казну,
из по'датей и собранных и налогов...
Как мог вручить я огород козлу,
чтоб бедствовать Державе от итогов?
Набил деньгами кошелёк, как рот,
который с голодухи не смутило,
жил кары убоясь, как света, крот...
Покаялся, да слишком поздно было...
Все деньги в банк в Лондо'не положил,
масштабом Алексашку переплюнул,
а смерть свою законно заслужил,
коль воровством башку в петлю засунул.
Ягужинский:
Князь Меньшиков – всем жуликам пример,
все, глядя на него, воруют тоже...
Каких ещё необходимо мер,
чтоб утолили жажду мзды вельможи?
ПЁТР I:
Что делать? Ты не знаешь, прокурор?
Забыл? И аз воздам мне отомщенье...
Сидеть в остроге должен каждый вор,
надеясь на пощаду и прощенье.
(Свирепея, бьёт кулаком по столу.)
На плаху лихоимцев без суда
и головы рубить, рубить с размаха...
Коль не прибудет остальным стыда,
так пусть в узде их держит чувство страха.
Ягужинский:
(Недоумённо.)
Но, государь..., ведь если всех казнить,
так впору и без подданных остаться,
почти любого можно обвинить
в желании казною обольщаться.
Конечно, есть и совесть, и закон,
но ведь соблазн людей по сану гложет,
воруют все – кто рубль, кто миллион
и даже тот, кто воровать не может.
ПЁТР I:
(Устало и обречённо.)
И ты туда же, главный прокурор...
А может быть, пушок ласкает рыльце?
(Властно!)
Не сметь, мне возражать наперекор
или лишу твою семью кормильца.
Изволь же, выполнять, что приказал,
распутай казнокрадства паутину,
так, чтоб вину я князя доказал,
(Про себя, в сторону.)
а заодно..., прижучу Катерину.
На Меньшикова штраф я наложил
в мильон рублей..., мошну его обидел...
Пока дознанье мне не доложил,
чтоб в Петербурге я его не видел.
ПЁТР I:
(Обращается к графу Толстому.)
Ты, Пётр Андреич, не сочти за труд,
светлейшим князем поинтересуйся...,
хотя и так всё знаешь (грозит пальцем), ох, уж, плут...
(Граф Толстой пытается возражать.)
Да, полно, граф, на правду-то, не дуйся...
Я так..., любя, но если ты предашь,
не избежать тебе монаршей кары...
И вот еще..., (уважительно), державы верный страж,
узнай, что можешь, про Мадагаскары...
Там говорят, воистину, как рай,
плоды с деревьев сами ищут руки,
вся хворь уходит, жизнь бьёт через край
и забывает тело боль и муки.
Поправлюсь и хочу туда доплыть,
чтоб все Россию знали в этом мире,
а то мне впору хочется завыть
и жизнь закончить пьяницей в трактире.
Граф Толстой:
(Подобострастно.)
Всё сделаю, как ты велишь... Плыви,
но только, чтоб опять домой вернулся...
Коль нужно, так с собою позови...
(В сторону, про себя.)
Совсем наш государь с ума свихнулся...
ПЁТР I:
Тебя? С собой? Да, ты с ума сошёл,
а может в политесы заигрался?
Умру..., уткнёшься Катеньке в подол,
забудешь, как со мной когда-то знался.
(Рукой, предупреждая возражения Толстого, устало откидывается в кресле).
Ступайте все, хочу побыть один,
мне разговоры наши надоели...
(Все уходят. Пётр надрывно кашляет и стонет в подушку, сдерживая боль).
Пора спускаться с облачных вершин,
пока мне гроб не заменил постели...
(Продолжает разговаривать с невидимым собеседником).
Никто души моей не понимал,
как был один, так и один остался,
а кто со мной Россию поднимал,
в итоге, всё равно проворовался.
Один был неподкупный монолит,
по совести и с Богом жил без спора,
князь Ромода'новский - надёжный щит,
достойно жил и умер без позора.
Нашёл себе на небе он приют,
а я его земной хвалой осыплю,
на том-то свете вряд ли мне нальют,
вот за него, пока я жив, и выпью.
(Наливает из графина водку в кубок, крестится и не торопясь выпивает его до дна).
Не за себя, за дело лютовал,
да, крут был, князь, но как с ворьём иначе,
врагам и татям спуску не давал,
глаза на совесть открывал незрячим.
Сенаторам, нарушившим закон,
жёг языки железом раскалённым,
так, чтоб позор присяге и урон
смывали свой коленопреклонённо.
Но всё не впрок, ни плаха, ни топор,
петля на шее, ссылка – всё едино,
что чести смерть, что смертный приговор,
неистребима алчности причина...
Устал (держится за грудь)... Невмоготу... Хочу уснуть...,
дай, Бог, терпенья с болью примириться,
к твоей ладони, Господи, прильнуть
и прошлых дел своих не устыдиться...
(Неверной походкой Пётр уходит в спальню).
КОНЕЦ СЦЕНЫ.
ЗАНАВЕС.
_____________________________________
По'рта – принятое в ХVIII веке название Османской империи (Турции).
Беринг Витус - офицер русского флота, капитан-командор, возглавивший по указанию Петра I экспедицию по поиску пролива между Азией и Северной Америкой.
имать (старослав.) – брать, взымать, собирать.
Князь Ромодановский – верный сподвижник Петра I, глава Преображенского приказа розыскных дел.