Растекся снова день по окнам белым чаем,
В писцовых книгах крыш сто скомканных имен,
Над стенами простор из серебристых чаек,
А во дворе вновь клен лазурью заклеймен...
В плеядах крепких крон запутались листочки,
Так горько на земле коврижку света есть,
На высохших цветах из синевы веночки,
А в стебельках худых таинственная песнь.
Несет свой крест земля прослывшая планетой,
Знать круглая она как сирота в пути,
И осень в косах луж алеет яркой лентой,
Которую сам Бог пытается спасти.
Как горько володеть средь бренности простором,
Над бездною творить и княжить в тишине,
Быть раз почти святым а раз никчемным вором,
Прикрывши дух живой телесностью во сне.
Не станет помыкать природа тленным златом,
Все светлое уйдет чтоб вырасти вдвойне,
Растекся снова день по смертности набатом,
Остался только Бог с зарей наедине...