Время. Смещение.
Странно, но в Севастополе и его окрестностях меня не покидало ощущение временной разности – того смещения времени, которое позволяет по-настоящему прочувствовать эпохи и события. Так, Инкерман встречал первозданным началом мира. На бело-мраморном Братском кладбище в северной части города, когда бы ни пришла, царило вечное июльское лето с цветущим цикорием и разморенными от зноя бабочками. Малахов курган – поздняя осень с желто-опавшими листьями, сухими ручейками сбегающими к ногам от порывов ветра. И конечно, Херсонес – Херсонес, с его вне-временьем, с его изначальной точкой отсчета и началом пути. И поддаваясь внутреннему открытию, понимаешь главное – меняясь, разрушаясь и воскресая, неизменно одно: все было и остается вечным…