Чуфут-Кале. Улицами мертвого города
К мертвому пещерному городу Чуфут-Кале, расположенному недалеко от Свято-Успенского скального монастыря в Бахчисарае, я поднималась долго.
Это медленное восхождение, пропитанное знойным удушливым воздухом, казалось бесконечным и нереальным в тяжелом мареве ослепляющего полуденного солнца. Сначала подножие гор оставили травы. Ярко-желтые цветы, доверчиво росшие у самой тропинки, не рискнули подниматься выше и остались далеко внизу, поближе к воде.
Воды не хватало катастрофически. Купленные заранее бутылки с прохладной жидкостью очень скоро стали пусты. Удушающая необходимость живительной влаги ощущалась везде – и в густо замешенном, без облаков, ярко-синем небе, и в горячей, изошедшей глубокими трещинами земле, и в вязком воздухе, обжигающем глаза и гортань.
Я медленно поднималась по желтой дороге, густо присыпанной мягкой мукой годами выдуваемого песка. Желтая пыль, легко разносимая сильным ветром, желтые, выжженные солнцем, колючие травы, желтые склоны гор, изъеденные темными провалами древних пещер. Все это на фоне твердо-сапфирового неба цеплялось за сознание, оставаясь чужим, странно размытым сном.
Далеким, забытым сном казались древние крымские караимы, построившие несколько столетий назад «Иудейскую крепость» – Чуфут-Кале. Нереальным, уходящим из памяти сном истончался из прошлого хан Джанибек, в 1340 году разрушивший город и превративший его в мертвый, не знающий жителей, пещерный город…
Первый уровень Чуфут-Кале встретил меня узким проходом Южной крепостной стены между массивными стенами, возведенными из плотно сложенных друг на друга булыжников, многочисленными, хаотично разбросанными пещерами. Я заглядывала внутрь, под тяжело нависающие каменные своды. Следуя за рассказом путеводителя, старалась представить, как сюда засыпали зерно, складывали мясные туши, постепенно превращая природные ниши в незыблемые, не боящиеся ни дождей, ни ветров, кладовые. Я спускалась по высоким, грубо стесанным, условно обозначенным ступеням, царапая колени и опираясь на толстые монументальные стены локтями, которые сразу же покрывались колючим, въедливым белым налетом. Внизу оглядывалась по сторонам, узнавая в прямоугольных плитах предназначенные для сиденья лавки. Низкий потолок давил, заставляя втягивать голову и горбиться, а от монолитных стен тянуло безысходность и холодом…
Выбравшись на плоскую площадку, расположенную перед одной из пещер, прижалась спиной к холодному камню и, слушая завывание ветра, смотрела на уходящие вверх извилистые дороги. Идти дальше, подниматься на второй уровень не хотелось. Что можно увидеть у неба, если на землю давят равнодушные, ставшие историей тысячелетние камни?..
Второй виток камней, терпеливо облагораживаемых человеком на протяжении многих десятков лет, походил на город больше. Чуть прохладного воздуха уже хватало на размеренные спокойные вдохи, и потому хотелось все дальше и дальше идти по дороге, аккуратно выложенной круглыми, сточенными от времени булыжниками.
О, люди! Сколько проходило их, бесконечной вереницей, из века в век, заполняя древнюю историю Чуфут-Кале оживленными голосами и безымянными судьбами! Вглядываюсь в дорожные камни, исчеркнутые острыми краями многочисленных арб, и вижу жизнь, и путь. Время и преодоление.
Улицы. Дома. Караимские кенассы – молельные дома караимов, подобные ухоженным фисташковым деревьям, и колодцы, напоминающие древние крепости. И, на самой вершине, оставивший далеко внизу заросли колючего кустарника, мавзолей дочери золотоордынского хана Тохтамыша Джаныке-ханым. Все сплелось здесь в белом обточенном камне, строгих колоннах, изящном своде с красной черепицей – и древняя история, и красивая легенда. Не будем вспоминать могущественного хана, восстановившего власть Золотой Орды над Москвой после Куликовской битвы. Представим его дочь – хрупкую девушку Джаныке, которая по преданию спасла город от жажды во время длительной вражьей осады. Всю ночь она носила воду маленьким кувшином из расщелины в город, и на утро набралось целое горное озеро. А хрупкая девочка с первыми лучами солнца умерла… Как прекрасна и как далека от истины эта южная волнующая сказка! Историки признают, что Джаныке-ханым была женщиной выдающейся: спасла от неминуемой смерти своего брата – будущего великого Кадыр-Берды-хана, совершила хадж в Мекку. Вероятно именно она, после смерти брата, управляла кыркорским бейликом. Ее тело похоронено здесь, на Чуфут-Кале. Арабская вязь над Мавзолеем гласит: «Это гробница знаменитой государыни Джаныке-ханым, дочери хана Тохтамыша, скончавшейся в 1437 году».
И это станет последним, что увижу я, гуляя по улицам мертвого города. Спускаясь вниз по пропитанной солнцем каменной дороге, я не оглянусь назад. Зачем? Уходя все дальше и дальше, я уносила с собой тишину и волшебство, историю и сказку – все то, что так легко соединило в себе бескрайнее и всемогущее время.