Он лопать рыбёшку безумно любил,
Он жарил её и варил и сушил;
За ней в магазины, счастливый, бежал, -
Копчёную брал и солёную брал.
Он лопал рыбёшку. Шутили друзья:
"Тебя и фазаном завлечь уж нельзя.
Ты скоро засветишься фосфором весь,
Коль к рыбе являешь такой интерес".
Однако не просто орла засмущать,
Ещё тяжелее - в квартире застать.
Давно он разведал и помнил о том,
Где шастает щука, где водится сом.
Отнюдь не чурался наш брат карасей,
Хоть лавливал даже форель и угрей.
Но честным прослыл: браконьерство презрел
И нерест, как истый хозяин, жалел.
И вот его нет - и друзьям не смешно.
Поплавать хотел, да пошёл вдруг на дно.
Запутался в лилиях, словно в сетях;
Забился как рыба, предчувствуя крах.
Любитель рыбёшки дельфином не стал -
Водой захлебнулся, дышать перестал.
Забили тревогу, но поздно, увы.
Лишь хмурые лица и слёзы вдовы.
Но чудится друга чуднАя любовь,
Торопится будто со спиннингом вновь.
Но чудится нам у реки разговор
И запах ухи и душевный костёр.
Отдать рыбаку мы решили поклон.
Однажды на зорьке оставили жён.
Махнули к реке компанейской гурьбой.
Торчат поплавки уж на глади речной.
И клёв был хорош будто бы на заказ.
Жаль, не было доброго друга средь нас.
Наполнив посуду вином и ухой,
Его помянули мы между собой.