Говорливый полдень тонет в пенах,
Выхлопных и тех, что льют из труб.
Город в пробках, словно вспухших венах,
Мил еще, но холоден, как труп.
Он бездонен, плоть его червива,
Брошена в объятья мутных вод.
Тучи, словно едкие чернила,
Капают на плечи, на живот.
Череп пуст: ни мысли, ни вопроса.
Тяжесть вечеров звучит как медь.
Дни и люди, злющие как осы,
Могут только жалить и шуметь.