Картина, написанная художником – она наглядна. Зритель, по большому счету, видит только то, что написал художник.
Музыкальное сочинение – оно слышимо. Мы слышим одни и те же ноты, внимая определённой музыкальной композиции.
Вопрос, какие чувства, какие ассоциации пробуждают в нас живописные и музыкальные произведения – он важен, но он отклик на уже созданное кем-то творение.
В случае с поэзией, всё намного сложнее. Написанные слова – они лишь буквы. Слово по внешнему виду абсолютно не похоже на то, что стоит за его значением. Даже произносимое декламатором слово не равно картине, звуку и другим чувствам, которые оно определяет.
В искусстве поэзии автор и читатель практически равноправны в сотворчестве. Каждый читатель рисует свою уникальную картину и слышит свои уникальные звуки, считывая написанные автором слова. Мы фактически получаем (как читатели) в результате отклик на свое собственное произведение искусства. В силу разных объективных и субъективных причин наши «свои собственные» творческие работы, созданные в результате чтения стихотворного текста, отличны, порой разительно, от работ других читателей.
Метафоричность, алогичность, языковая «неправильность» и другие поэтические принципы принимаются и понимаются нами во многом по-разному. Поэтому доказывать с пеной у рта, как это бывает в «творческих» спорах, что чьё-то видение, чья-то картина или поэтическое понимание стихотворения единственно правильные – по меньшей мере бессмысленно, порой даже глупо…
Но странно, что при всем различии наших взглядов и ощущений поэзия в общем и поэзия отдельно взятого произведения признаются нами как цельные и реально существующие понятия…