Оксана

Попов Владимир Николаевич
На Ньюфаунлендской банке
шла своя работа.

Я вцепился в сетку,
и меня перенесли краном
на другую палубу…

Пока мы перегружали рыбу
на сухогруз,
ихний Док сделал аборт
Оксане,
и теперь она лежала пластом
в своей каюте…

Меня списывали на берег
из-за травмы.
Боцман Гоша крикнул:
– Вовчик, давай!
И я вцепился в сетку.

Оксана была красива…
Мы лежали в робах
на средней палубе
и травили байки,
как охотники на привале.
Мимо прошла Оксана,
едва не задев нас
подолом юбки.
Венька застонал
и прошептал вслед:
– Я хотел бы умереть
под её ногами!

…Пять минут назад
я постучал в её каюту:
– Можно попрощаться?
Повариха Ленка буркнула:
– Можно! –
и вышла.
Оксана лежала тихо
и не смотрела на меня.
Я хотел поцеловать её руку,
но рука была сжата в кулак.
Я хотел поцеловать её в щёку,
но лицо было каменным.
Я хотел поцеловать её глаза,
но в них стояли слёзы.
Я дотронулся губами
до её лба
и ушёл.

…Начало штормить.
Моя «Галактика»
отошла от сухогруза
и лихо развернулась
носом на волну.
О, каким хрупким
и беззащитным судёнышком
показался мне бывший дом!
БМРТ-447
посередине звереющего океана!

…Оксана была любовницей капитана,
вернее, его наложницей.
У нас с неё ничего не было…

Оксана сбросила телогрейку,
и мы уселись на ней
перед самым экраном.
В столовой показывали фильмы,
и мы в третий раз
смотрели «Тени над Нотр-Дам».
Погасили свет.
Мы сидели так близко,
что я чувствовал её тепло.
А на экране стреляли,
гудели самолёты
и метались тени людей.
Пришёл Кэп,
встал в сторонке
и стал смотреть на нас
из темноты.
Смотрел и смотрел,
а потом подошёл
и выдернул её за руку
и увёл.

Я шёл на чужом судне
с чужой командой
в порт,
а «Галактике» ещё предстояло
болтаться в океане
три месяца.

…Ночью прошли
маяк Норд-Кап.
Он просигналил нам
с правого борта.
Мы завернули
за угол Норвегии
и двинулись домой.
До Мурманска –
одни сутки.

И больше я её не видел.

2012