В оргазме умирала женщиной, и счастье капало из глаз
Легенда о нестерпимом счастье
Что ж, Демон для родного леса
Был Чёрным Принцем, а Тамар – принцессой…
Она в оргазме умирала женщиной,
И счастье капало из глаз…
И не ждала, чужак что жениться,
Но счасть?.. Гасло… на показ…
…И мёдом плакала день липа,
И пчёлы крылышками липли,
Бальзам втирая в её тело…
Над рощею кружили тени
И звали Демона… Из тучи
Поток дождя солёно-жгучий
Смывал следы ночной любви…
Не знал крылатый - дух погиб,
И искусали злые зги
В кромешной тьме
Босые стопы…
И жалом изощрённо тонким
В сосках сосала сок гадюка…
Звал филин Демона, ветр с юга
Гнал кучевые облака…
Дрожала волнами река
Кормой хлебала мрак шаланда…
Знать, не простили грех Синдбада
Ни пересмешник, ни сычи,
Ни все, влюблённые в ночи
В сестрицу Демона, Тамар…
Синдбад лесных людей одаривал,
На землях их шатёр поставил,
А в впереди бежала слава,
Что в мире нет прекрасней мужа,
Что с Аполлоном кормчий дружен,
Что может женские глубины
Наполнить счастьем нестерпимым…
Но девицы, вкусивши счастье,
От славной палицы Синдбада,
Делили жизнь свою на части
Любви немереной… и после…
Когда же уплывали гости
С любимым, что не говори,
В ком был он, чахли от любви…
В чужих горах бродяжил Демон,
И ничего не мог он сделать,
Когда Синдбад путём варягов
Добрался до лесного града…
Большие пляски на полянах,
Друг дружку обнажали глянуть
Как раз на ночь любви Купалы…
Эх!.. Знал бы Демон!..
Взыграли соки в недрах девы,
Соблазн туманил ум, а лоно
Желало страсти непреклонной,
В Тамар играла леса сила,
Впустить её, невыносимую,
Живую палицу Синдбада,
И удержать, все силы Ада
Позвав на помощь…
Где же Демон?..
Недоброе созрело дело!..
…Прыжок! Полёт через костёр!
Поймал Синдбад, в шатер увёл,
Наполнил счастьем нестерпимым
Сосуд хрустальный лона дивы!…
… Она приспала… Утром мимо
Ушла шаланда в никуда…
В сосуде пенилась беда,
Кололи остья счастья сердце…
Не шла в избу, сидела в сенцах,
Неудержала… Чего больше?
Любви? Или досады в ножках,
Что обнимали его торс?..
Гордыни жар пылал и рос!
Нутро жгло счастье нестерпимо…
…Тамар преставилась в ту зиму...
Вернулся Демон из Тартар,
Рыдал над гордою Тамар,
И в липы чёрную кору,
Что на опушке на ветру
Стояла статью величавой,
Тамар на торжественно одел,
И завещал на век удел
Хранить любви своей печали
Как кладезь женского отчаянья…
…Догнал Синдбада Чёрный Принц…
И гордость женских вожделений
Забил в скалу наш Чёрный Гений,
И подарил Синдбаду вечность,
Лишив воды, чтоб сохли плечи,
Сучкастые корнями ноги
Скалу дробили… Дули Норды,
Не принося желанной влаги…
Стоял Синдбад, иссохший аки
Древо зла…
Кора спадала. как зола,
И мучил нестерпимый зуд,
Как будто женщины зовут,
Да палица застряла в щелях
Скалы… Просить прощения?..
У тысяч нестерпевших женщин?..
Но никого вокруг… Ни зги…
И давят пальцы сапоги
Скалы Испанских инквизиций…
И чёрные… ломают ветви… птицы…
Катились яблоки из таза…
Метался, закрывая окна,
Когда она, хватая кайф,
Вдруг заорала, сипло, громко,
Так, что дрожал зеркальный шкаф,
И билось в створки отражение
Кричащих пяток к потолку,
И удивительное жжение,
И вой ТВ «Мерси, боку!..»,
В которым он старался спрятать
И свой восторг, и сладость паток
Субстанций, льющихся из них,
В обрывки простыней и плата,
И шёпот сдавленный: - Ты… псих…
Ты… сумасшедший… ты… убийца…
Жить без тебя?.. Так много лет?..
Он смял её… И снова бился
В зеркальных стёклах силуэт,
Качался шкаф, и раз за разом,
Катились яблоки из таза…
Уже кровило отражение
И ткани разрывал экстаз,
М эта… умирала… женщиной,
И счастье… капало… из глаз…
И изгибаясь, стыло тело,
Он и не понял, что c ней... сделал…
Открыл балкон, хлад хлынул зимний,
И слёзы… превращались… в иней…
По улицам предместий…
Блужданья старого плаща
Втроём… по улицам предместий…
Звук похоронного оркестра,
Пробежки юного дождя
По барабану тента бежевого.
Бродячих псов еды несвежесть,
Плеск с удочки ушедшего леща,
Шипенья в луже камешка карбида,
Трава из трещин тротуарной плитки,
Шуршанье бабочки, чьи крылья трепеща
Играют зайчиком от зеркала-бродяжки,
Дух бриолина, леший напомажен,
Соблазн из кухни запаха борща…
Плащ вспомнил молодость…
Свернулся на скамейке…
Нашёл мундштук от брошенной жалейки
В глубинах правого кармана,
Собрался свистнуть… Но заныла рана,
Разодранная уличным гвоздилой…
Он задремал. День кончился. Верзилы
Теней от уличных столбов
Плаща пугались… Он заначил,
В коморке сторожа крючок,
Рукав расправил о сучок,
Наделся вешалкой… И на ночь
Повис, расслабленно дыша…
Владельца бывшего душа
Его тревожила во сне,
Суля свиданье по весне
Как только их забросит замять
На антресоли Мирозданья…
Он так хотел иметь детей!..
Глупец?.. Она лежит лицом!..
А тот, чьи ножки, повернулся задом…
И стопы крупные!.. Такие разве ладил
На плечи ты, входя к ней в сладкий Эдем?..
А над гнездом летал прекрасный лебедь,
Он и глумился над твоим кольцом…
Ты кольцевал её… Но юностью соседа
Напрасно пренебрёг…
Что ж, видит Бог,
Подслеповат ты… И ласкаешь ножки
Мальчишки, что на тёплом ложе
Уже сумел… как раз под зиму…
Зачать вам с жёнушкой незримо
Под одеялом… дочь… и сына…
Играет утром граммофон,
Ушёл, но, правда, он - влюблён?..
И муж влюблён… Но он… иначе…
Схожу в сарай… Там на матрасе
Мальчиш в блокнотик… пишет сказки…
Мы не грешим… Мы тихо любим…
Муж стар… Но мы ему не судьи…
Вот за окном мелькнула тень -
Он так хотел иметь детей!..