И под силою взора я каюсь...

       
Мне казалось, отец мой был вечен
и на старость совсем не пенял,
а в работе горяч, безупречен,
труд столярный любил, не менял.

По душам говорили с ним мало,
я теперь сожалею о том.
Если б только душа это знала,
что сокровище мудрости в нём.

Не ценил, что имел по закону,
счастье где-то искал в облаках.
Вот его золотая икона,
я стою перед нею в слезах.

Не прошу, не молюсь, проникаю
в этот чистый божественный взор
и под силою взора я каюсь,
что так мало с ним вёл разговор.
          ***