Я к Есенину сердцем прильну,
Все странички переверну, -
Поздороваюсь с Джимом-милахой,
Полюбуюсь собачьей мордахой.
На сиреневый гляну закат,
Где берёзки всё так же шумят,
Тихо шепчут: "Серёжа - наш брат.
Он нас любит, он рад, он нам рад!"
И танцует бунтарский кан-кан
Босиком Айседора Дункан,
Развевая на тонких плечах
Революции алый стяг.
Там старушка грустит у окна.
Ждёт сыночка с тревогой она
И не знает, как сын хулиганит!
Как стихами сердца наши ранит.
Там мальчонка голодный, босой
Поболтает душевно со мной,
Ковыряя пальчиком нос...
И орёт, в доску пьяный матрос:
"Вся Рассея - в кровавых соплях!!!
Отрекайся от трона, Монарх!"
Канет в бездну двуглавый орёл, -
Опустеет Российский престол".
Красно-белый разлом! Что сказать?
На крови своей - спеть и сплясать?
Он не лезет за словом в карман.
Как умеет любить хулиган!
А Россия... синеет в глазах.
Рожь волнится и вьётся в кудрях,
И заплачет, как дождик в окне,
"Шаганэ ты моя... Шаганэ..."
Льются строки, как слёзы, как стон!..
Как последний прощальный поклон...
Как надежда, как вера любить,
Восхищаться, страдать и творить!
Но в разгуле и красном вине
Закатилось, как солнце в окне,
Забубённая жизнь!
А поэт?
Разве места ему больше нет?
Или пьяный кабацкий разгул
Ту свечу, что сияла - задул?
Нет!
Поэт - он в стихах будет жить!
Так же нежно...
Россию любить!