Моей сестре Татьяне
Ты тихо сядешь возле камелька
под музыку Чайковского мечтая,
и мягкой линией протянется рука
до маленького комнатного рая.
И будет литься несравненный свет,
окутывая сжатое пространство,
в котором, может, много зим и лет
таилось музыкальное убранство.
Потрескивают в пламени поленья,
и ноты (столь же хрупкие, как снег)
поют, охваченные вдохновеньем...
И дышит музыкой спешащий век.