Продавленная
как и улица,
ступенька моста шипящая
сутулится.
Навстречу толпа
горящая
и давящая
арбуз. Он там же,
где и лежащая
на долгих ступеньках
мелочь,
скрипящая и
манящая,
к ней руку
не протянуть.
Сволочь! Этот прохожий,
и тот, и другой, -
похожий,
толкает кто в спину,
кто в бок.
И грудь
расколёсую
выпятив, -
так каждый здесь пробивается,
он лается и пихается,
усвоив гнусный урок.
Ах дальше,
ах дальше и выше,
как будто на ангельской крыше, -
она...
Старуха,
на крытом мосту сидящая,
впивается в меня своими глазищами,
как дикими чащами...
И где-то
седыми ветрищами
к Луне-медяку обращается
вполне без Луны обходящийся
приодетый
бедняк-гитарист.
Где ты, пластинка крутящаяся?
Это ли ты,
артист?
Вот он, век
двадцать первый, -
музыкой,
этой баландой,
везле вам потреплют
нервы,
а если не хочешь слушать,
заткни для приличия уши,
и будет, как всем, всё
просто -
до лампы.
И лишь
когда стынет и дышится,
и больше совсем не колышится
от пассажиров шлёпавших
потрёпанный серый
мост,
одинокий ступает
путник,
он здесь - по обычной
случайности,
в печальности
длинный и скорбный
свой опуская нос,
по усталым
ступеням
взбирается...
спотыкается... и...
ругается:
ведь дремлет
на стылом бетоне
бездомный
качующий
пёс.
Доел он сегодня
остатки,
что бабки
оставили здесь,
сидящие с фруктами
женщины,
играющие
мужчины,
старухи, мелочь
сбирающие,
и всяческий прочий
народ.
Где сброд,
там и высшее общество.
Бедняк,
ты скажи,
что с того,
что рядом прошлёпал богач?
Скрипач
и торговец ботинками
меж поединками,
рынками,
меж шпротами и сардинками,
и прочею ерундой,
всяк в жизни твоей прохожий
шаркающий
и похожий
совсем, совсем на того же,
с этого же моста.
И шлёпая по перекладинам
нашего Колеса,
признайте, всегда замечаем
женщин, прохожих, старушек,
орущих и горлопанящих,
горлопанящих и просящих
монетку для новеньких клюшек,
и звенящую добротой,
эту монетку кидая,
мы снова, споткнувшись, пинаем
вечно спящего
Пса.
26 Июня 2017