В тумане беспокойной думы
Скиталец по лесу блуждал ;
Рассудка рвущиеся струны
Он силой духа возрождал.
Под томной сению дубравы
В дотла сгоревших одеяньях -
То вспомнит милые забавы ,
То пустит слезы о деяньях...
Воспоминая край родимый:
И дивный сад , и алы зори -
Старик в печали молчаливой
Проникся окликами боли:
"Я дружбу мнил рдяною розой ,
Рубином жизненного сада ,
В котором сделалась занозой
Меня венчавшая отрада.
Я не застал за увяданьем
Плоды трагической весны ;
Прошедши дни своим блистаньем
Сокрыли бедствия следы.
Пора тянулась миражом ,
Сияньем мнимым увлекая ,
А тьма рубила палашом
Цветы , безмолвно настигая.
Ветрами завилась тревога ,
Навеяв тучи громовые ;
В звучании прощальна рога
Излились воды гробовые.
Простерлась новая дорога! -
В самозабвенном петрикоре
Уж от упавшего чертога ,
Не ведал путь былое горе.
В последний раз бессильным взором
Я посмотрел на те руины ,
Что , окрестив меня позором ,
Сослали к поприщу чужбины.
Чужою волей прочь гонимый ,
Все с каждым шагом ощущал
Я этот жар неумолимый
И , обжигаясь , поглощал..."
Исполнен музою внутри ,
Он пылом выпустил наружу
Все сердца тяготы свои ,
От бремени избавив душу.
Глаголя жгущими устами ,
Закончил песню со словами:
"Не властен надо мною рок ,
Я сам всевластия исток!".