Вставала пыль, скрывая небосвод.
Сужалось в щёлку трепетное око...
Шёл за стадами кочевой народ
и путь держал в незримое далёко.
Чьи песни напевали пришлецы –
изгоев ли? захватчиков ли? Бог весть...
Прошли, как безымянные гонцы,
ещё в прологе оборвали повесть.
Но, загасив прощальные огни,
суть идолов из дымчатого камня
средь ковылей оставили они –
в бескрайности языческого храма.
Который век лепечут родники
в колдобинах от древней колесницы.
А идолы – безвременно крепки.
Под ними степь... Над ними – только птицы.