Ноябрьский день, на улице тоска,
Не та, что вызвана скабрёзною молвою,
А просто перевёрнута доска,
Шеренгой с непокрытой головою.
По кругу воцарилась кутерьма
В движеньи тел, а если персонально,
Обычная фактурная тюрьма,
Пришедшая в шар головы, анально.
Под колоннадой облысевших лип,
Дубов, каштанов, клёнов, сними иже,
Себе цену не сочинивший VIP
Плетёт блондинке о случившемся в Париже.
А рядом стынет недешёвый конь,
Готовый площадь вымерять галопом,
Над ними небо, что рукою тронь,
Обдаст слезою в розницу и скопом.
Навершие пейзажа – ветхость стен,
Свинцовый шпиль столетнего Дон Джона,
Герб на канатах, уподобье вен,
Со стен свисает, конскою попоной.
Опущен мост, до дна исчерпан ров,
Полнейшее доступье, к чревам грозным,
Неслышен лай собак и цоканье подков,
И стражи переклички, часом поздним…