"Вера есть предмет убеждения, а не насилия» (Бернар Клервоский*)
Тогда почему было насилие?
Как беспощадна фанатичность,
На лицах – судорожный страх…
«Ну что ты скажешь, еретичка?»
Кровь - на раздробленных губах.
«Пиши, монах, как я металась
В горячке много дней подряд,
Как выжигали мне металлом
Клеймо, когда разверзся ад,
Как дьявол спрашивал пытливо:
«Ведь ты же хочешь юной стать?
Быть ослепительно красивой?
Молчи, ты не умеешь лгать».
А шёпот сладок был, не скрою:
«За душу дам я триста лет»,
То ли копытом, то ль рукою
Сорвал он с шеи амулет.
День завтрашний открыл мне двери.
Умна, красива, холодна
И ни во что теперь не верю, --
Налита чаша, пью до дна.
Звенели на руках браслеты,
В крови был лунный эликсир**,
И приходила я с советом
В семью, где тишина и мир.
Всё взвесив, я вставала рядом
И для мужчин сплетала сеть,
Поила их любовным ядом
И уводила, чтоб согреть.
«Грехи с тобою остаются», --
Кричали мне со всех сторон,
Шептали в спину: «Отольются
Ей слёзы неповинных жён».
Бегут года, но всё на месте:
За ведьмою молва бежит,
Обиженные жаждут мести,
А от грехов земля дрожит.
Страшны тиски, ужасны клещи,
Я пытки не переживу.
Душа – жива, она трепещет,
Ужель всё это наяву?
Под пыткой выбито признанье,
Что говорила я – всё ложь.
Смерть подошла, её дыханье
Узнала… и по телу дрожь.
Теперь мне ни огонь не страшен,
Ни ваш истошный дикий вой,
Ни ваш набег на тех, кто краше,
Ни степень глупости людской,
Ни лязг орудия для пыток --
Я проклинаю весь ваш род
Церковной знати и элиты,
Коль одержимость вас ведёт.
Под капюшоном скрыты лица,
Суд инквизиции жесток.
Остались пыльные страницы
С изящной вязью ровных строк.
Кровавым цвет был у заката,
Перо скрипело в тишине.
Год тысяча шестьсот десятый…
Европа корчилась в огне.
*Бернар Клервоский – французский богослов, общественный деятель, цистерцианский монах, аббат монастыря Клерво.
**Лунный эликсир – напиток для ведьм. Он необходим, чтобы заряжаться энергией ночных светил.