Вечер медленно причалил фоном звуков колдовских. Гуси эхом прокричали. Подминая колоски подорожника, и сныти перекручивая лист, жеребята - что есть прыти! - в чисто поле унеслись. Жмутся к матери цыплята, и петух прищурил глаз, и котёнок полосатый утомился от проказ...
...День стекал тягучим мёдом под жужжащий звон шмеля - с голубого небосвода вглубь колодца-журавля, где скрывается в прохладе, словно в полости гнезда - в дедом срубленном окладе - полуночная звезда.
Всё вокруг покоем дышит. Тихо плещется волна. За пологой, жёлтой крышей ловко прячется луна: не пришла её минута, вот и ждёт она пока расстилает степь кому-то перламутровый закат. Скрипкой скрипнет половица, и, под тяжестью ночной, жизнь повсюду затаится, оглушая тишиной.
Только изредка доносит ветер птицы слабый стон, и вершины стройных сосен начинают перезвон.
А потом затишье снова. В небе звёзд безмолвных рой, и как-будто заколдован мир провинции глухой.