В Токио смог.
Желтые, недружелюбные
облака и покой.
Тишина в которую нельзя не
влюбиться.
Любовь...
Твои слова "но ты же смог...
смог не остановиться
На подмостках из
гари - Ты.
другая.
Даешь другому.
Вместе получается - семья.
С ампутированными
конечностями
и обликом
вон из того облака
прямо за тобой.
Семья в которой можно
вечером встать
и тебя не заменят другим
не скажут, что "мы враги"
это после будут обиды_
разочарования_
"да иди ты"
наши души родились еще до
зачатия
и их не остановить.
Вечер. Токио. Смог.
В паутине метро и нас
звёзды стреляют себе в висок
и
тихо шепчут на ушко
"в другой раз".
365 поводов жить в году
покупать со скидками 70% в
"Лоусон",
радоваться тому, что "Спартак"
продул
где-то в другой жизни
а в этой "всё по сто".
Звёзды не умеют мстить
разумеется те, что на небе,
когда ты готов купить "прости",
а тебя сводят в могилу,
а ты - дебет.
Все на учете у равнодушия,
а чужая жена + чужой муж =...
лишь две колонки
в "Ридерз
Дайджест",
о том, что вас нет, и
о том, что без чувств бывает
ломка,
о том что пофиг весне
такой светлоокой.
О том, что каждый выживает,
как может
делит деньги, подружек, сны
а любовь живет под кожей
где-то в преддверии весны.
Этот проклятый день
застрял костью в горле
где я своё счастье дел?
И глубоко ли?
Токио - невинный ребенок
читающий хентай,
а на третей странице -мы.
Токио не простит никогда,
не возьмет чужие чувства
взаймы.
В мартовском омуте пляшет
боль
нанизывая жемчуг на струны
души
-эй, можно я буду вторым, за
тобой?
Спрашивал город пред тем как
душил...
2