Обмелело то море неизбывного горя,
Все умчалось, умчалось в беспросветные дали.
Ничего не осталось ни тоски, ни печали,
Снова птицей парю я в небесном просторе.
С высоты я взираю на пережитое,
И мне кажется малым, то горе большое,
И мне кажется глупым, мне кажется странным,
Для чего возводила ему пьедесталы.
Все гораздо спокойней, яснее и проще,
Ни к чему эти чащи, ни к чему эти рощи.
Ни к чему усложнять, ведь известно всем в мире,
Дважды два навсегда остается четыре.
И пускай мне объятия закат раскрывает,
Только я все летаю, и горя не знаю.
И опять освещает мне радостью света,
По утрам снова солнца золотые рассветы.