Вечер. Асфальт. плюс тридцать.
Август горит на теле
города, этой столицы,
каждой дороги между.
Выдохнуть и проститься.
Сжавшись сосудом в спазме.
Этот ничейный панцирь
плавится
оловянным
туманом
травами
пахнет
кожей
мрамором
слабой долей.
Дай мне дойти до поезда,
этот ничейный мир
выдохнуть,
так расщепленный голос
растопит ледник
монолитности.
Вытечет из неона
нотами и неловкостью.
Вечер. Асфальт. Плюс тридцать.
Наши экраны скалятся.