Прохлада эфемерна и хрупка,
и кажется горячая рука,
коснувшаяся кожи, раскалённой.
Ни фрукты, ни кефиры, ни бульоны
не прибавляют лёгкости шагам.
Опять молиться северным богам,
просить дождей, стуча в шаманский бубен,
мы летом, поддающим жару, будем
и клясться в вечной верности снегам.
Мы зимние, мы ищем холода,
чтоб инеем синели провода,
чтоб снегири и красная рябина,
чтоб я тебя, горячего, любила,
и щёки розовели на ветру,
чтоб одинокий тополь на юру -
и больше нет за окнами картины,
и ключик золотой у буратины;
ты молодой, я тоже не умру.
Ну а пока что шоколадом тай,
и я брюхастой рыбой спрячусь глубже,
прошевелю хвостом в прозрачной луже
до наступленья снегириных стай,
до инея, до сладости рябин
не вызывай меня ты из глубин.