Переводы с немецкого.
1
Гёте «Ночная песнь странника» .
;ber allen Gipfeln
Ist Ruh,
In allen Wipfeln
Sp;rest du.
Kaum einen Hauch .
Die V;glein schwiegen im Walde
Warte nur, balde
Ruhest du auch.
Подстрочник
Над всеми вершинами
покой.
Во всех верхушках (деревьев)
ощутишь ты
едва ли дуновение.
Птички смолкли в лесу.
Подожди только: скоро
Отдохнёшь ты тоже.
Ночью на вершинах
Царствует покой.
Ветерок не в силах
Шелохнуть листвой.
Тишь лесную пеньем,
Птицы не тревожат.
Наберись терпенья –
Отдохнёшь ты тоже.
Второй вариант - вольный перевод песни старого, уставшего от жизни странника
С гор ни дуновенья.
В тишине лесной,
Смолкло птичье пенье -
Царствует покой;
Дремлют на погосте
Камни и кресты…
Скоро вечным гостем,
Ляжешь здесь и ты.
Das Wasser und der Wein
Das Wasser allein macht stumm,
das beweisen im Wasser die Fische,
Der Wein allein macht dumm,
das beweisen die Herren am Tische,
Daher, um keines von beiden zu sein,
trink' ich Wasser vermischt mit Wein.
Вода и вино
Нем тот, кто только воду пьёт –
Как рыба, что в воде живёт.
Вино всех делает глупцами,
Как джентльменов под столами.
Чтоб быть всегда самим собой -
Вино пей смешанным с водой.
Лесной царь
Кто мчится, так поздно, сквозь ветер стрелой?
То сын и отец спешат в полночь домой.
Отец обнимает ребёнка рукой,
Чтоб чувствовал он и тепло и покой.
Ребёнок прижался к отцу, говоря:
- « Неужто, не видишь Лесного Царя?
Он в царской короне, седой, с бородой»
«То клочья тумана у нас за спиной».
- «Пойдём со мной, мальчик, в чертог золотой,
Там в чудные игры сыграем с тобой!
Цветов красивее моих не сыскать,
Наряд из парчи приготовила мать».
- Неужто, не слышишь, что Царь говорит,
Какие наряды и игры сулит?
- «Не бойся, мой сын, успокойся, родной,
То ветер шуршит облетевшей листвой».
- «Иди ко мне, мальчик, иди, дорогой,
Дочурки, как няньки, займутся тобой.
Лаская, утянут в ночной хоровод,
Напляшетесь, ляжете спать без забот».
- «Отец, неужели, в круженье теней
Не видишь Царя и его дочерей»?
- «Мой сын, не волнуйся, поверь мне, родной,
То ивы трепещут седою листвой».
- «Меня уязвил ты своей красотой,
Не хочешь добром, возьму силой с собой».
- « Отец мой, мне больно, молю о подмоге,
Насильно уносит лесной Царь в чертоги».
Отцу стало жутко, галопом летя,
Он слышит, что плачет и стонет дитя.
Когда обессилев, домой прискакал
Мальчик утих, не стонал, не дышал.
1782
Генрих Гейне (1797-1856)
- выдающийся немецкий поэт, писатель, критик. Яркий политический трибун. Гейне был еще и неподражаемым лириком, его поэзию отличают высокий романтизм и неукротимая страстность.
Ein Fichtenbaum
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Hoh.
Ihn schlaert, mit weiser Decke
Umhullen ihn Eis und Schnee.
Er traumt von einer Palme,
Die fern im Morgenland
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.
Сосна
На северной, мёрзлой вершине
Стоит одиноко сосна;
Покровом укрыл белый иней,
Под ним задремала она.
Ей видятся дали востока,
Над пальмою солнца восход;
Она сиротою, в печали глубокой
На скалах горючих растёт.
Вариант 2
На северной, мёрзлой вершине,
Стоит одиноко сосна.
Покровом укрыл белый иней,
Под ним задремала она.
Ей чудятся дали Востока,
Где пальма растёт сиротой;
Стоит молчаливо, в печали глубокой
Над пышущей жаром скалой.
“Есть такие вещи, которые непременно нужно перелагать, а не переводить” говорил Генрих Гейне. Я так и поступил и добавил ещё одну свою строфу. В результате сотворчества, получилось гениальное стихотворение о глобальном одиночестве душ. Каждый и рождается, и умирает в одиночку.
На севере стылом, далёком -
На голой вершине сосна.
Укрытая снегом глубоким,
Горюет о том, что одна.
В пустыне под небом горячим
Скала, на ней пальма растёт,
Тоскуя, безудержным плачем,
Сердца одинокие рвёт.
И люди весь век одиноки -
С рожденья до вечного сна.
В гордыни - печали истоки,
Тоска - за гордыню цена.
В моём переводе стихотворение не о любви мужчины и женщины, смысл шире это печаль, разделённых судьбой, войной, ссылкой людей. Так, видимо думал и Гейне. Последний перевод о тотальном одиночестве человека в этом мире. Один рождается, один умирает.
Книга песен
Лорелея
Что стало со мною, не знаю,
Печалью покоя лишён,
Услышав, не забываю
Сказание прошлых времён.
Прохладно, ночь сумрак сгущает,
Рейн тих, волны плавно скользят,
Вершина горы полыхает,
Горит, отражая закат.
Там девушка – взглядов услада,
Склонившись над бездной сидит,
На ней золотые наряды
И золотом волос горит.
Из чистого золота гребнем
Расчешет и песни поёт,
Забвенье проклятием древним
Мелодия людям несёт.
Гребец на челне запоздалом
Той песнею заворожён,
Стремнина бросает на скалы,
С вершины не сводит глаз он.
Я вижу, помочь не умея:
Погибнут и чёлн, и пловец;
Всем, песней своей Лорелея,
Готовит печальный конец.
Романсы
Два гренадёра
Во Францию два гренадёра
Брели из России домой,
Услышав в пути разговоры,
Поникли они головой.
Империи слава забыта,
Не слышно великих имён,
Могучее войско разбито,
А сам император пленён.
Убили печальные вести,
Прощаясь, один говорит:
Домой не вернуться нам вместе,
Жгут раны и сердце болит.
Хотел умереть бы с тобою -
Ему отвечает другой,
Но дома детишки с женою
Погибнут, случись что со мной.
Пусть кормят детей подаянья,
Судьбу за другое кляну,
Страшнее любого страданья
Мысль: Наш император, в плену!
Клянись мне бессмертной душою
Глаза после смерти закрыть,
Взяв мёртвое тело с собою,
Во Франции похоронить.
Вот крест, он вручён за отвагу,
Положишь на сердце моё,
На пояс повесишь мне шпагу,
А в руки дашь это ружьё.
В могиле я, как в карауле,
Начну с нетерпением ждать,
Когда, презирая свист пули,
Поднимется новая рать.
Услышав шаги над могилой
И песню трубы боевой,
Я встану и с новою силой
Пойду с императором в бой.
Посольство
Седлай, раб, лошадь порезвей,
Спеши через поля,
Дай шпоры, чтобы быть быстрей
У замка короля.
Проникни в замок, не жалей
Ни хитрости, ни трат,
Узнай, какой из дочерей
Шьют свадебный наряд
Коль волос тёмный, всё бросай,
Стрелой неси ответ,
А светлый, шаг не ускоряй,
С доставкой спешки нет.
Прочней верёвку для меня
Купи у мастеров,
Вези, не торопя коня,
Вручи, не тратя слов.
Валтасар
Всё ближе полночь, Вавилон
В покой и сумрак погружён.
Лишь во дворце огонь горит,
Там царь со свитою не спит.
Набит гостями тронный зал,
На пир созвал их Валтасар.
Нарядные гости сидят за столом,
Пьют чашу за чашей с искристым вином.
Властитель глядит на ликующих слуг,
Но крики восторга не радуют слух.
Лицо от вина стало ярче пожара,
Безумная дерзость растёт в Валтасаре.
Он в пьяном азарте молчать не привык,
Вино развязало глумливый язык.
Хвастливо и нагло на Бога клевещет,
Толпа с диким криком ему рукоплещет.
А он, не сдерживая нрав,
Кричит, к себе рабов позвав:
Несите утварь, гляну сам
Чем был богат и славен храм.
Внесли, он кубок золотой
Схватил преступною рукой.
И осушил, не тратя слов,
Вином, наполнив до краёв,
А после с пеною у рта,
Кричит: Везде моя пята.
Я Вавилона царь и Бог!
Святыни храма - прах у ног.
Лишь речь замолкла на устах,
Как грудь царя запомнил страх.
За ним притих огромный зал,
Никто перечить не дерзал.
Рука над каменной стеной
Возникла вдруг перед толпой.
Всё пишет, и пишет на белой стене,
И буква за буквой сгорают в огне.
Тараща глаза, царь на надпись смотрел,
Колени дрожали, как смерть побелел.
Рабы онемели, ни вздоха, ни звука,
У многих молитвенно сложены руки.
На зов пришли маги но, как ни гадали,
Значение пламенных строк не узнали.
К утру царя настигла кара -
Убили слуги Валтасара.
Раненый рыцарь
Напомню историю старых времён,
Печальнее вряд ли бывала:
Однажды жил рыцарь, был в даму влюблён,
Она не стыдясь, изменяла.
За это в душе он её презирал,
Боль в сердце была нестерпимой.
И стыд, и позор много раз испытал,
Узнав вероломство любимой.
Он бросил перчатку, тем вызывал на бой
За взгляды, усмешки, намёки:
Мной будет убит в поединке любой,
Кто видит в любимой пороки.
Никто не решился обидеть её,
Лишь сердце молчать не желало:
Пришлось ему в сердце направить копьё,
Чтоб плакать и ныть перестало.
Сонеты
Смеюсь над тупостью бараньих лиц,
Когда они меня порочат слухом;
Смеюсь, когда стараются пронюхать
О тайных планах с хитростью лисиц.
Смеюсь над спесью глупых обезьян
В обличье судей мудрых, неподкупных;
Смеюсь, когда для дел своих преступных
Кинжал готовит трус, глупец - баран.
Когда семь бед лишат меня утех,
Когда надежды будут в прах разбиты
И брошены судьбой толпе под ноги;
Когда увижу, подводя итоги,
Что сердце в клочья порвано, убито
Тогда, мне в самый раз, бывает смех.
Лирическое Интермеццо
Пролог
Жил рыцарь безмолвный, печальный, худой,
Белели запавшие щёки;
Дрожал от озноба и в стужу, и зной,
Всегда и везде одинокий.
Когда он гулял по тропинкам лесным,
Цветы и девицы смеялись над ним,
Но он не бросал им упрёки.
И дома он прятался в тёмных углах,
Смущался от пристальных взоров.
Там, руки сложив, со слезами в глазах,
Молчал, избегал разговоров.
Ночами гремели, пугая людей,
Звук песен и музыка из-за дверей,
Порою трещали запоры.
Раз милая тайно к нему пробралась
В наряде из пены прибоя.
Фата вокруг гибкого тела вилась,
Казалась коса золотою.
Его охватила безумная страсть,
Отдав себя ласковым глазкам во власть,
В объятьях забыл всё былое.
Тут бледный мечтатель очнулся от грёз,
Любовь опалила, как пламя.
Впервые глупец стал свободным всерьёз,
Открытыми смотрит глазами.
Она его дразнит, зовёт за собой,
Фатой белой пены накрыв с головой,
К себе прижимает руками.
Очнулся в хрустальном дворце из воды,
Как в нём оказался, не знает.
От роскоши, блеска и чувства беды
Подругу сильней обнимает.
И чудо свершилось, о сладостный миг:
Русалка невеста, а рыцарь жених
Им ведьмы на цитрах играют.
Играют, поют и танцуют вокруг,
Меж ними детишки мелькают.
И рыцарь рад смерти, он входит в их круг,
Русалку к венцу приглашает.
Тут гаснет над ними сияющий свет,
Дом мрачен и пуст, только рыцарь - поэт,
В каморке сидит и рыдает.
24.
Пока долго медлил, гадал, выбирал,
Бродил по чужбине, о счастье мечтал;
Любимая время зазря не теряла -
Весёлую свадьбу с другим отгуляла:
Глупейшим из глупых довольна она,
Живёт с ним в обнимку, как с мужем жена.
Моя дорогая нежна и прекрасна,
В душе милый образ царит не напрасно;
Фиалки - глаза, её щёчки, как розы,
Цветут для другого в жару и морозы.
Напрасно уехал в чужие края,
В том самая глупая глупость моя.
47
Они меня терзали
И в будни, и выходной:
Одни своею любовью,
Другие своею враждой.
Отраву в хлеб подсыпали,
А яд разбавляли водой:
Одни своею любовью,
Другие своею враждой.
Но та, кто всех больше терзала
Меня до последнего дня,
Со мною не враждовала,
И не любила меня.
СТРАДАНИЯ ЮНОСТИ
Сновидения
1.
Мне снились: необузданность страстей,
Прекрасный локон, мирт и резеда,
Мелодий сумрак, песен череда,
Губ сладкий вкус и горький яд речей.
Развеял ветер юные мечты,
Поблекли краски, выцвел твой портрет,
Остались только рифмы и сонет,
Воспевший мной любимые черты.
Осталась песня, ветер, ринься вслед!
Невидимую на лету поймай,
И вместе с нею милой передай
Прикосновением воздушный мой привет.
2.
Я видел странный, страшный сон
И страх, и радость нёс мне он.
С тех пор видений жуткий вид
В моих глазах всегда стоит.
Мне видится прекрасный сад,
Из юной зелени наряд,
Цветы смотрели на меня
Глазами рос - начала дня.
Там птицы щебетом с ветвей
Мне пели о любви своей,
А солнце с синей высоты
Купало в золоте цветы.
Благоухал весенний сад,
За ветром реял аромат.
Сад пел, смеялся и сверкал
К себе радушьем привлекал.
Среди цветов играл струёй
Источник с чистою водой;
Там дева, краше нет её,
Стирала белое бельё.
Сладка улыбка, ласков взгляд
Обнять блондинку был бы рад,
Но я тогда был тем смущён,
Что девушка не явь, а сон.
Она, нагнувшись к струям вод,
Чуть слышно песенку поёт:
Струись, струись мой ручеёк,
Чтобы наряд готов был в срок.
Я подхожу к ней в тишине,
Шепчу: Скажи, красотка, мне
К чему усердие твоё,
Кому стираешь ты бельё?
В ответ сверкнул девичий взгляд,
Шепнула тихо: Твой наряд,
Его оденешь в смертный час,
Сказала и пропала с глаз.
Я прочь бегу от колдовства,
Всё гуще на ветвях листва,
Смеркается, темнеет лес,
Я жду, и жду сигнал с небес.
Вдруг слышу в чаще дальний стук,
Как будто кто - то рубит сук,
Иду на звук, спешу найти,
Вдруг дуб встречаю на пути.
Вершиной и ветвями дуб
Тянулся вверх, как дым из труб,
Касаясь голубых небес,
Казался чудом из чудес.
С ним рядом девушка стоит,
Меня пугает её вид,
Она дуб рубит топором,
Разносит эхо звон и гром.
Я, потеряв ударам счёт,
Услышал, что она поёт:
Сверкай руби, руби сверкай
Гроб другу делать помогай.
Я, к ней приблизившись, сказал:
Пока на стук к тебе шагал,
Я исходил немало троп.
Скажи, кому готовишь гроб?
Она не медля: Хочешь знать?
Не трудно правду мне сказать:
Сегодня, этот дуб рубя,
Я гроб готовлю для тебя.
Сказав мне тихо свой ответ
Исчезла, вижу - девы нет,
Растаяла, как в небе дым,
Тут я от страха стал седым.
Стою в пустыне, сам не свой,
Не понимая, что со мной.
Седой, лицо белее мела,
Страх дрожью сотрясает тело.
Шагнул и снова лес кругом,
Блуждаю в круге роковом;
Вновь вижу деву вдалеке
С тяжёлым заступом в руке.
Девица заступ свой берёт,
Копает яму и поёт:
«Остра лопата, сталь крепка,
Пусть яма будет глубока».
Я к ней иду, смотрю в упор
И затеваю разговор:
Я вижу яму, но кому
Её копаешь, не пойму.
В ответ на ухо говорит:
Не зря твоя душа болит,
Поверь на слово мне, чудак,
Тебя здесь ждёт могильный мрак.
На дно могилы посмотрел
И дикий страх мной овладел;
По телу трепет пробежал,
Я на ногах не устоял.
Могилы колдовская власть
Меня заставила упасть,
Когда достиг сырого дна,
Очнулся мигом ото сна.
15.
Мир глуп, мир слеп, но судит не шутя,
Его сужденья пошлы и фальшивы!
Уверен он, прекрасное дитя,
Что твой характер чересчур строптивый.
Мир глуп, мир слеп, он ценит только торг,
Твоих достоинств не поймут холуи;
Не знает мир, как жгут, даря восторг,
Медовые, ночные поцелуи.
Das Gl;ck ist eine leichte Dirne,
Und weilt nicht gern am selben Ort;
Sie streicht das Haar dir von der Stirne
Und k;;t dich rasch und flattert fort.
Frau Ungl;ck hat im Gegentheile
Dich liebefest an’s Herz gedr;ckt;
Sie sagt, sie habe keine Eile,
Setzt sich zu dir an’s Bett und strickt.
Счастье ветреной девицей
На мгновение зайдёт,
Чуб взъерошив, тут же птицей,
Чмокнув в щёку, упорхнёт.
А Беда с любым поладит,
Как жена, прижмёт к груди,
Сев с вязаньем рядом, скажет,
«Не спешу, жизнь впереди».
2
У счастья лёгкий нрав девицы,
Заглянет, прядь со лба смахнёт,
И тут же легкокрылой птицей,
Вас в щёчку чмокнув, упорхнёт.
Беда привязанность докажет:
Как госпожа, прижмёт к груди,
Сев на кровать с вязаньем, скажет:
«Я не спешу, жизнь впереди».
16
Сон распалил любовное томленье
Кудрявым локоном и зеленью ветвей,
И горечью со сладких губ речей,
И сумрачных мелодий грустным пеньем.
Поблекли сны, рассеялись виденья,
Стал забывать любимые черты!
С тех давних пор остались лишь мечты,
Их в рифмах сохранило моё пенье.
Я жажду с ними нового свиданья,
О, песня, не останься сиротой!
Лети по свету за былой мечтой,
Ей, призрачной, отдай моё дыханье.
Ты платой доволен, тогда чего ждёшь?
Мы связаны кровью, зачем душу рвёшь?
Приблизилась полночь, в квартире уют,
Нет только невесты, её гости ждут.
Над кладбищем лёгкий летит ветерок,
Не видел невесту, порхая, дружок?
Тут зубы оскалив, скелетов чреда
Подходит ко мне и кивает: О, да!
Какие известья привёз для меня
Ты, чёрный посланник в плаще из огня?
Мои господа сообщить вам спешат,
Что следом в драконьей упряжке летят.
Чего от меня ждёшь, весь серый, как мышь,
Магистр давно мёртвый, зачем здесь стоишь?
Он молча скосил на меня грустный взгляд,
Тряхнул головой и поплёлся назад.
Зачем с диким воем пёс машет хвостом?
Зачем чёрный кот из глаз брызжет огнём?
Зачем ведьмы с воплем пустились в полёт?
Зачем моя нянька мне песню поёт?
Иди с колыбельною, няня, домой,
Сегодня невеста мне станет женой,
На свадьбе бай – бай прозвучат невпопад,
Галантные гости на праздник спешат.
Как бравы идущие в первых рядах!
Не шляпы, а головы держат в руках!
Привет, дрыгоножки! Чего из петли
Качаясь от ветра, так долго вы шли?
Мамаша: « Привет! На помине легка,
Благослови ка быстрее сынка»;
Бледна, косорота старуха на вид,
Клыки обнажая, - Аминь!- говорит.
Пришли музыканты - к скелету скелет;
Слепая танцовщица тащится вслед;
За ней скоморох, расфуфырившись в прах,
Могильщика, горбясь, несёт на плечах.
Двенадцать монахинь торопятся к нам
Безглазая сводня идёт по пятам;
От похоти корчась, двенадцать попов
Поют им церковные гимны без слов.
Старьёвщик от воплей лицом посинел,
Остался он с шубой в аду не у дел;
Там греют бесплатно, в кострах вместо дров
И туши богатых, и прах бедняков.
Торговка цветами, старуха с горбом
Стремглав из дверей летит в дом кувырком;
Совиные призраки, как саранча
Летают, когтями по рёбрам стуча.
Воистину вся преисподняя тут -
Уроды роятся, толпятся, снуют;
Чу! Вальс преисподней, утихните –эй!
Я скоро увижусь с невестой своей.
Отродья, потише! Ступайте все прочь!
Себя в этом гаме услышать невмочь.
Карета у дома? Хозяйк, взгляни,
И настежь все двери в мой дом распахни.
Желанная, милая, труден был путь?
Рад видеть вас, пастор, прошу отдохнуть!
Вам хвост и копыта в делах не вредят,
Прошу, начинайте венчанья обряд.
Любимая, что так нема и бледна?
Ты после венчанья мне станешь жена;
Я кровью платил и бессмертной душой,
Но это ничто по сравненью с тобой.
Склонись на колени о, радость моя!
Я рядом паду, свой восторг не тая!
Прижал её к сердцу, как вздыбилась грудь,
От счастья трепещем, нам трудно вздохнуть.
Ко мне прильнул локон, как золото он,
Сердца наши рядом, поют в унисон;
Друг другу о счастье и скорби стучат,
Как тихие ангелы, в небе парят.
По озеру счастья под солнцем плывут,
Там божий предел, там их ангелы ждут.
Но грустные мысли опять говорят,
Что руки не зря тянет к грешникам ад.
А мрачный сын тьмы совершает обряд,
Когтистые руки знаменье творят;
Бормочет проклятья, нас кровью кропит,
При этом и церковь, и Бога хулит.
Он каркает, воет, общаясь со злом,
На улице слышен раскатистый гром;
Бледнеет в сиянии молнии синь,
Тут мать шепелявит над нами: Аминь!
19.
Ich trat in jene Hallen,
Wo sie mir Treue versprochen;
Wo einst ihre Thr;nen gefallen,
Sind Schlangen hervor gekrochen.
Я снова стою в том зале,
Где вы поклялись быть моею;
Там, куда слёзы упали,
Теперь вылупляются змеи.
20.
Я у дома. Спит тихая улица,
Здесь жил клад, он был мною любим;
Ты уехала, дом твой сутулится,
Он всё там же, но мне стал чужим.
Свет луны осветил человека,
Ввысь смотрел, в тоске руки ломал;
Лик пугал, как бродяга - калека,
Приглядевшись, себя в нём узнал.
Мой двойник был бледнее виденья,
Я всем сердцем ему сострадал;
Может, глядя на эти мученья,
Вновь боль давних ночей испытал?
23.
Почему так бледны розы?
Расскажи мне, отчего?
Почему в траве фиалки
Не лепечут ничего?
Почему, так грустно птички
Поют, сердце оголя?
Зачем, полная цветами,
Пахнет тлением земля?
Почему роса на солнце,
Так печальна и мрачна?
Отчего, скажи, природа,
Как могила убрана?
Почему я сам, так болен,
Что стал сумрачнее дня? —
Для чего, скажи, родная,
Ты покинула меня?
29.
Жил был на свете старый король
Жестокосердный и седой;
На горе себе, решил старый король
Однажды жениться на молодой.
Служил королеве её юный паж
Весёлый блондин полный сил
Он королеву хранил, как страж,
Шлейф платья в руках носил.
Есть песня, надеюсь, знакома она,
Слова долго душу томили.
Умерли вместе - это цена
За то, что так сильно любили.
36.
Друг, над чёртом не глумись,
Жизнь, поверь мне, коротка.
Зря сомненьем не томись,
В ад пойдёшь наверняка.
Поспеши долги отдать,
Жизнь длинна, но смерти час
Ты не знаешь, занимать -
Вновь придётся и не раз.
Den Brief, den du geschrieben,
Der macht mich gar nicht bang.
Du wirst mich nicht mehr lieben,
Aber dein Brief ist lang.
Zwolf Seiten, eng und zierlich,
Ein kleines Manuskript!
Man schreibt nicht so ausfurlich,
Wenn man den Abschied gibt!
Письмо, что написала-
Длинно, но суть не в том -
Разлукою пугала,
Меня виня во всём.
Оставлю без вниманья
Твой труд - толстенный том,
Так много на прощанье
Не пишут о былом.