Сижу на какой-то крыше в городе очень продвинутом.
А он на меня надвигается кудрявой зелёной лавиною.
И говорит по-нашему, что встрече, мол, очень рад:
«Кушай меня, товарищ. Я твой овощной салат!»
Надо ж: а наши овощи вроде не разговаривают.
Ими в порядке очереди в шопах нас отоваривают.
В автобусах — обилечивают. В больницах чуть оздоравливают.
Не трогая тех болезней, которые самые главные...
А этот — и сам подъехал, и вроде как сам рулит.
И вряд ли лишь для потехи салат со мной говорит:
Что-то в этом заложено, а может быть, даже сокрыто.
Какие ж ещё-то сложности в программу салата вбиты?
Я крышу слегка поправил: вроде пока не поехала.
Видимо, в русле правил беседы у них тут эти вот.
Послушаю, что он скажет: разве не интересно?
О личной жизни салатов людям так мало известно.
« Я — дитя электроники,- он говорит с гордым видом.-
Жизнь моя - гидропоника: земли, слава Богу, не видел.
Раствор минералов — и хватит. Какая ещё «органика»?
Я не в шестой палате. Не надо мне этих гадостей:
Копрос скотины безмозглой мне, извините, не нужен.
Сто раз назови «навозом», а для меня он - ужас…
Зато совершенно не пахну! Миль пардон: не воняю.
Отсутствие всяких запахов от бед меня охраняет.
Я чужд как еда насекомым. Для аллергии — нейтрален.
Прошу аллергиков помнить: чхать не будете в спальнях!
Могу говорить по-английски. Могу — сам себя сжевать я...»
Я думал, сверяя риски: куда б мне потом сбежать-то?
Туда, где земля с навозом, где пахнет жизнью обычной!
Где нету таких вот сложных, но мало съедобных «личностей».
Боже, как мир Твой пахнет: просто до одурения!
Простите меня, аллергики, но жизнь — всегда осложнение.
Жизнь есть удел отважных: из Жизни живым не вышел
Ещё никто не однажды. Так что — держите крышу.
И — обоняйте Запахи! Есть сонет у Шекспира,
Где называет он ласково Запах — душою мира...
На фиг же мне гидропоника: я зря, что ль столетья чапал,
Свят-свят, насколько мне помнится, от Бреста аж до Камчатки?
Пахни, наша планета!
Пахни ещё сильнее!
Коль прилетят инфильтраты -
От запахов — обалдеют.
ВИКСАВЕЛ.