Миссис Харрен «Пришел»
Харрен сидела на кровати сына и смотрела на посиневшее и похудевшее лицо. Врач сказал, что пару часов назад он пришел в себя. И даже какая – то маленькая ее часть так обрадовалась этому событию, что она решила приехать и посмотреть на него. Он поднял на нее руку, и она его чуть не убила. Хотя, как сказать – хорошо ли это для него? Врач пояснил, что нервная система среагировала так, что пришел – то он пришел в сознание, но ходить он пока не может. И он не знает, слово «пока» перестанет быть забытым горем. Хотя Люси и виновата в этом, но она пыталась защитить семью. Есть доля и его вина. Не будь он столь жесток и жаден. Всё может, закончилось бы по другому.
Вчера вернулся муж, и первым делом стал ее успокаивать. За что же он ее любит собачьей любовью, все эти годы. Нужно было просто рассказать ему обо всем сразу. Но Люси знала, чем может закончиться любовь. Поэтому молчать было лучшим вариантом. Даже сегодня он готов был с ней во всем соглашаться, потому что он был в неведенье. Но и она была хорошей женой.
Томас открыл глаза. И Люси заметила, что цвет отличен от отца, но выражение тоже. Просто она не хотела бы замечать такие подробности.
- Как ты, Томас?
Хотя вопрос был глупый. Как ему? Хреново. Когда в тебя втолкнуто столько иголок, трубок. Литры лекарств заставляют работать организм. Но Люси не знала, что сказать, что спросить. Вот оно тело, так напоминающее ее любовь, но душой? Лучше бы она подумала о своей душе.
- Зачем ты пришла?
- Как? Зачем?- Люси растерялась.
- Мы – оба прекрасно знаем, что ты не испытываешь ко мне материнских чувств и не испытывала, когда оставила. Так зачем приходить сейчас, я уже не угроза. И не смогу тебя ударить, даже при желании.
- Томас, я? - она сама не знала, почему она здесь.
- Я не смогу больше ходить, - Томас отвернул от нее лицо, закусил губу, как ребенок. И тихо зарыдал, так что его плечи стали сотрясаться в такт со всхлипываниями.
Люси стало его жаль, что она вспомнила, Николь, как плакала она. Также, чтобы никто не видел. Если бы Томас мог уйти, он также не дал смотреть на слезы. Но сейчас он рыдал, и Люси увидела его беспомощность и уныние. Она взяла его руку в свою и пожала.
- Томас, врач сказал, что это может пройти, нужно подождать.
- Ты сама не веришь, во что говоришь. И тебе же лучше, чтобы я не встал.
- Глупости?
- Мне отшибло ноги, а не голову. Ты, наверное, каждый день молилась, чтобы я не выжил.
Люси покраснела, как в доказательство его слов.
- Я, может, ошибалась. И отчасти жалею.
- Жалость. Если бы она могла вернуть мне ноги, я, может быть, и возжелал бы ее.