Въезжаешь в город, слышишь тишину,
Ещё темно и восседает ночь на троне...
Машинный глаз, пытаясь подмигнуть,
Не различает слабый след на повороте.
Тягучий запах, едкий жжёный дым,
Индустриальная эпоха сверхдержавы,
В бетонные ряды заключены
И палачи, и жертвы безуспешной жатвы.
Здесь тянет в беспробудный долгий сон:
Отречься от всего, что было. Летаргия.
Но колокольный чистый перезвон
Жив до сих пор во мне, да щебетанье птичье.
И кажется, что больше ничего
Не будет в этом сне, где сумасшедший ветер
Прочтёт, сметая мусор, приговор:
"Успокоения не ждите, даже в смерти..."