В соседней комнате шуршит ночная мышь,
наверно, чтобы явь мне не казалась раем.
Я не боюсь её. Старик я, не малыш.
Усну - ко мне придёт, мы оба это знаем.
Не сплю, слагаю эти строки про неё.
Так до утра в избушке коротаю время.
Пора обставить мышеловками жильё,
иль посвящу талант свой о мышах поэме.
В тени привиделся мне Гоголь у печи.
За окнами, в цветах примолкли вурдалаки.
Двенадцать на часах. Осталось пол-свечи.
Не слышно голосов ни птицы ни собаки.
Во тьме мерещится мне панночка в гробу,
хоть мелом круг черти. Христос глядит с иконы,
а ловкий, хитрый чёрт конечно влез в трубу.
В ночи бессильны все научные законы.
Да, правда, тяжело на свете одному.
Вдвоём бы было здесь гораздо веселее.
Кто в тишине молчит и смотрит - не пойму.
Кто тянет когти? Кто? И нет креста на шее.
Но вот собачий лай. Ага! Я не один.
И над свечой кружат, порхают мотыльки.
Ну что же упыри, ещё мы поглядим
как вы исчезните с туманом у реки.