В дали далёкой шёл охотник.
Охотник шёл, еле дыша.
Недавно слышал, как у таверны,
Там где-то Назгул визжал.
Охотник знал, что это плохо.
Охотник знал - беда пришла.
Недавно видел: там, из таверны,
Под кровом ночи, отряд бежал.
И девять обманутых королей,
Которым нет места среди людей,
Пронесутся здесь вскачь,
Всё сметая.
В дали далёкой сидел фермер
Рядом со входом в отчий дом.
Сразу вскочил, едва услышав,
Как где-то Назгул визжал.
И фермер знал, что это плохо.
И фермер знал - беда пришла.
Сразу вскочил, едва увидев,
Как там вдали отряд бежал.
И девять обманутых королей,
Которым нет места среди людей,
Пронесутся здесь вскачь,
Всё сметая.
Почтенный путник, с сыновьями,
На тракте замер, еле дыша,
Только услышав, будто где-то,
Там, далеко, Назгул визжал.
Почтенный путник знал - это плохо.
И путник знал - беда пришла.
Невольно замер, лишь услышав,
Что там вдали отряд бежал.
И девять обманутых королей,
Которым нет места среди людей,
Пронесутся здесь вскачь,
Всё сметая.
Эльфийский рейнджер среди леса,
Посреди леса нервно присел,
Едва услышав, краем уха,
Как вдалеке Назгул визжал.
И рейнджер знал, как это плохо.
И рейнджер знал - беда пришла.
Он оглянулся, и резко свистнул.
И к лапе птахи письмо связал.
И девять обманутых королей,
Которым нет места среди людей,
Возвратились к горе
Без победы.
И по сей день бродят людей
Те девять обманутых королей.
И бывает в безлюдной степи
Поседеет пастух-старик,
Услыхав там где-то вдали
Назгулов крик.