Я – безродный космополит.
Только русский язык болит
и кириллица из ноздрей
лезет, хоть её бритвой брей.
Переулок пыльный, пустой,
безвременья итог, настой,
породил сознанье бродяг,
на ветру истрёпанный стяг.
Словно сон, промелькнул рассвет.
А заката всё нет и нет.
Есть озёра, город, леса
и чужих речей полоса.
Иноземных жестов и слов
за душой сидит часослов.
И чужой я ношу наряд
много дней и ночей подряд.
Я почти промелькнул, как сон,
не своей судьбе в унисон.
Но с бродягами так всегда.
Мнятся нам города, года...