Отрывок из повести "Своя дорога"
…Крыпецкий монастырь, так прежде привлекавший Александра, находился всего в 22-х километрах от Пскова. Асфальтовое шоссе впереди скоро закончилось, и Ольге пришлось свернуть на грунтовую проселочную дорогу, похожую на волнистую стиральную доску. Дальше машину затрясло, словно в лихорадке. Казалось, еще немного и она могла рассыпаться на отдельные винтики. В какой-то момент Ольга даже пожалела о своей поездке. Маленькие деревеньки в несколько дворов с покосившими деревянными домами, проржавевшие дорожные указатели, показывали, что здесь легко было забраться в порядочную глушь: Тупицы, Русилово, Скоморохова Гора…
Теперь к дороге с обеих сторон подступал сказочный дремучий лес. Встречных машин больше не было. Неожиданно она заметила на обочине сбитую кем-то лисицу. Распласталась в своем последнем в жизни прыжке, она даже в смерти была прекрасна. Ольга совсем сбросила скорость, не желая стать источником опасности на этом лесном участке дороги. Неожиданно у автомобиля появился аист. Он едва покосился на Ольгу и важно прошествовал дальше по обочине. Это было неожиданно и безумно красиво, она еще никогда такого не видела. Ольга часто отмечала в таких событиях особый для себя знак, но пока ей ничего не приходило в голову...
По указателю времени навигатора она скоро должна была увидеть монастырь. Сколько не готовилась к этому, но он все равно возник перед ней неожиданно. Сначала вдалеке среди деревьев показался белый столбик колокольни монастыря, похожий на мачту корабля среди водной глади. Он появлялся и снова исчезал, усиливая такое свое сравнение. Лес вокруг был самый настоящий, густой и высокий. Где-то рядом находились озера, окруженные мхами и большими болотами. Местные охотники говорили, что глубина их невелика, ногами давно измерена. Только дна у таких болот все равно искать не стоило. Случалось, что не было его совсем...
Возможно, это давало повод разным занимательным историям. В XV веке здесь проживал старец Савва, будущий основатель монастыря. Ему тогда из этих болот являлся дьявол в образе чудовища или зверя лесного. Иногда он принимал облик рыжеволосого воина с луком и даже красивой женщины. Однако Савва такому соблазну не поддался и сосредоточил свое внимание на святой жизни. Старец обрел здесь особенный дар исцеления, которым воспользовались многие простые миряне и важные княжеские особы. Потом все это нашло отражение в особых клеймах на иконе Крыпецкого монастыря, повествовавших о праведной жизни Саввы.
В Смутное время монастырь стоял за самозванцев и даже выдвинул своего. Говорили, что Гришка Отрепьев ночевал здесь и потом бежал отсюда в соседнюю Литву…
Монастырь за невысокими каменными стенами показался Ольге небольшим городом, намеренно укрытым от лишней суеты лесными чащами и трудной дорогой. Все это сразу отсекало любое праздное любопытство. С первыми шагами по его территории происходило постепенное погружение в простую и бесхитростную монашескую жизнь. Она заметно отличалась от многих других, посещенных ею обителей. Было в ней присутствие особой добродушной приветливости, твоему приходу здесь искренне радовались. Она не заметила здесь привычной для многих современных монастырей сытой скучающей казачьей охраны и надоедливых запрещающих указателей. Все дозволялось делать по совести, а это часто действовало на человека лучше любого сурового запрета.
На территории рядом с храмами располагались монастырские кельи, гостиничные домики, разные хозяйственные постройки и обработанные земельные участки. С 1990 года монастырь неспешно и основательно обустраивал свою жизнь после десятилетий бесовского разрушения и безверия.
За собором Иоанна Богослова, соединенного галереей с церковью Успения Пресвятой Богородицы и Иоанна Лествичника располагалось небольшое озеро, традиционно названное Святым. Вода в нем оказалась золотистого цвета, как белое вино. Она будто вобрала в себя все окружающие теплые солнечные краски. Ольга тогда умылась в озере и ощутила приятный вкус прохладной воды. Воспользоваться стоявшей рядом купальней, она не решилась. Лесной тишины и затаенности здесь хватало сполна. Только иногда она нарушалась плеском игравшей в озере рыбы. Ольга почувствовала, как у нее незаметно исчезло внутренне напряжение и пришло состояние душевного покоя. Наверное, Александр тоже искал здесь этого.
Вот с этой точки на берегу он однажды написал свой этюд. Мощная и высокая колокольня тогда еще была без купола. Словно чаша, она обращалась к небу. Вообще Александр часто искал для своих живописных работ высокое синее небо. Оно действительно приподнималось над многими псковскими храмами. Здесь небеса тоже показались ей особенными, будто побуждали они каждого пришедшего человека пройти в многоярусном каменном храме три ступени: подземную, земную и небесную. Наверное, зодчий закладывал во все это особенный смысл. Может, чтобы понять самому, кто же ты на этом белом свете?
Храмовые постройки монастыря выглядели простыми и одновременно весомыми и значительными. Наверное, таким смотрелся достойный человек, знавший себе верную цену. Кажется, она тогда многое для себя поняла.
Псковская земля никогда не выставляла себя напоказ, она не кричала о себе. Захочешь - увидишь и поймешь, а нет – пройдешь мимо, нечего не заметив. Ольга даже вспомнила не совсем обычную картину Николая Рериха: “Чудь под землю ушла”. На ней маленькие человечки спускались друг за другом мимо оврага в глубокие и темные недра земли. Так кому-то иногда получалось смотреть на окружающее псковское однообразие и не замечать, что рядом с тобой могло открыться настоящее сокровище.
Оно и открывалось. Однажды здесь в храме Ольга подняла голову и увидела каменный цветок из сводов с парящим в середине куполом – во весь его разворот. Красота была полная и гипнотизирующая, настоящая борьба крыльев с земным притяжением…
На фото рисунок автора Иоанно-Богословского Савво-Крыпецкого монастыря