Я приехал в село Колюбакино строить коровник,
и сошёлся там с би'блиотекаршей, некоей N.
У нее незадолго до этого помер любовник,
и поэтому я очень кстати пришелся взамен.
И пока на жаре остальные студенты упрямо
разбавляли цемент, смесью извести и кизяка,
занимались любовью мы в би'блиотеке с ней, прямо
на подшивках шуршащего глянцевого' "Огонька".
Так и шло наше лето, но вот, посудите, в чем странность:
каждый раз мне давалась любовь все трудней и трудней.
Пожелтел я немного, потом появилась усталость,
и уже еле ноги таскал через несколько дней.
... Как-то раз, когда крепко спала' моя N, до экстаза
доведенная мной ( из последних оставшихся сил),
я пошел погулять по погосту зачем-то . И вязы
шелестели листвою, пока я бродил меж могил.
Безразлично скользил взглядом я по крестам и надгробьям,
но внезапно прошиб меня пот от башки до колен:
с одного обелиска глядела слегка исподлобья
на меня эта са'мая библиотекарша N...
---Догадался, студент!!! --услыхал голос N за спиной я,
и мгновенно без чувств повалился в холодный песок.
...Я пришёл в себя в яме какой-то. Набит рот землею,
а откуда-то сверху бубнит и бубнит голосок...
И откуда взяли'сь у меня силы эти - не знаю:
заорал дико я, и из ямы той выскочил вмиг.
И рванул по погосту, меж серых надгробий петляя,
Добежал до шоссе. Там меня чуть не сшиб грузовик.
В нем, спасибо водиле, доехал я до' отделенья.
Рассказал все как было, рыдая и мелко крестясь.
Но поржали менты и порвали мое заявленье:
мол, в селе нашем не было библиотек , отродясь.
Я попробовал спорить но тут же, собаки, скрутили
и отправили в клинику, нервы больные лечить.
Там меня так упорно и самозабвенно лечили,
что почти разучился стишочки свои я строчить.
Вышел я из "психической" клиники через пять лет, аж,
и на всю свою жизнь был усвоен мной этот урок:
никогда не пытайтесь "мутить" сельских библиотекарш,
никогда не читайе дурацкий журнал "Огонек"...