Улица. Вечер. Природа засыпает перед началом нового дня. Только одинокие деревья в парке кивают мне своей тишиной.
На улице дубак. Даже дворовые коты не вылазят в очередной рейд к мусоркам.
Вышел, подтянулся на турниках на ближайшем пустыре. Подышал. Еще подтянулся.
Затем брусья, отжимания в снег и еще раз брусья.
Стараюсь это чередовать с дыханием и мыслями.
Вообще, я всегда что-то думаю. Даже, когда практикую кинхин.
Но, одно дело бег, другое перерывы между подходами. Здесь, поневоле лезут в голову мысли.
Пустота сознания прерывается каким-нибудь насущным вопросом или совсем отдаленной мелочью.
Надо бы выбраться в город, покормить уток. Птицы не люди, сходить купить не могут, а едят то, что есть.
Иначе сдохнешь. Такова жизнь в природе.
И, не только. Люди сами, иногда напоминают зверей. Дерутся, злятся, завидуют, чтобы через 3, 4, 10, 40 лет (это как у кого) снова стать той самой частичкой космоса, откуда они пришли.
Только тогда наступает тишина. Полная нирвана до второго пришествия. Если оно будет, конечно.
Впереди меня завод. Точнее, то, что от него осталось, после того, как стройтрест начал его снос в прошлом году. Говорят, будет бизнес-центр. Хорошо это или плохо - не знаю. Воспринимаю все философски.
Просто живу, что-то делаю и стараюсь любить. А там - как получится. Всего не угадаешь.
Одинокие пенсионеры, молодежь и поздние гуляки иногда пялятся на меня, словно недоумевая: что же заставило этого человека выйти в мороз в это место? Дома тепло, горячая вода, холодильник с вкусной едой, а этот чудак торчит в каком-то парке и еще занимается с железяками. Гляди - руки еще отморозит.
Право же, странный тип.
Но, я привык к этому за долгое время, что не обращаю на них внимания. Да, и поймут ли они?
А мороз понемногу крепчает. Или, я сделал слишком долгий перерыв и начал остывать?
(Все мы когда-то остынем, мой друг).
Еще разок и, пожалуй, пойду домой.
А, напоследок, оглянусь на бывшее еврейское кладбище и улыбнусь.
Природа также шумит переливами запоздалой осени, в кое-где выглядывающей из-под снега траве, а, в отдалении, девочка с собакой смеется так же звонко, как наступающее эхо будущей весны.
И, только каменные глыбы в отдалении шепчут: рефуа шлема, чтобы когда-то те, кто придет на смену старикам могли сказать сердцу мазаль тов.