ХАЛАТЫ
(полупоэма)
...Кому же суждено избегнуть
Судьбы, не провалиться в бездну?
Виновные и без вины –
Равны.
Но сроков скромные пайки
Раздарены не как попало.
И там обычно коротки,
Где некто угодил в опалу,
Бесспорной пользе вопреки –
Где час подчас десятков стоит,
И даже правило простое –
Уже затверженный урок:
Чем ярче, тем короче срок .
Но кто же на краю обрыва
Расставил руки? Терпеливо,
Построив боевой оплот,
Цепями растянувшись, ждёт,
Пришёл, идёт ли, не идёт
Готовый броситься в полёт?
Вы угадали, мой читатель,
Какого воинства кордон.
Мундиры – белые халаты,
Зелёные на орудийном штате,
Удерживают бастион
Высокой пограничной платой.
Бесстрашным имя – легион.
В руках у них – у правых и неправых –
Последние секунды и шаги
Для песни лебединой, для забавы,
Последнего свидания с дубравой,
С последним взмахом радуги-дуги.
А чаще – для последней строчки,
Для исповеди. Сроки – коротки.
Уймись. Заставь поставить точку...
Для нежного касания руки.
А жизнь утяжеляют понемногу,
Как шерсть утяжеляли для цены,
И всё трудней, трудней тащиться в ногу
С шагами из твоей весны.
И горный склон становится всё круче,
Уводит в небо лестничный пролёт,
И каждый камень, камешек заучен,
Что под травой, под листьями залёг.
А времени отрезки до сих пор –
С односторонним уличным движеньем,
Не повернуть, и никаких кружений,
Не отменить – и неуместен спор.
Время тяжелым бременем
Давит на позвонки.
Им бы побольше кремния –
Ведают знатоки,
Больше бы вдохновения –
Господи, – дай, яви!
Больше бы, чем мгновение,
На берегах любви.
И нужно всем распорядиться,
Вернуть долги
( – «Уж будьте так добры!»),
И всем пистолям разрядиться,
Пружинам всем освободиться,
Вертящим колесо игры.
Припомнить запахи полыни,
Рассвет на берегу крутом,
И вся Земля потоком хлынет...
А время щелкает кнутом.
И рукопись спеши оставить сыну,
В которой что-то яростное стынет,
Хмельное, мудрое весьма,
Ну, скажем, «Боре от ума»...
Посты не спят.
Им «не сомкнуть ресницы»
Покуда не подведена черта.
«И вечный зов.
Покой им только снится».
И вот уже готова колесница
Чёрт те куда по вызову тащиться,
Когда уже не видно ничер’та,
Наматывая вёрсты и счета,
Туда, куда нельзя не торопиться,
Туда, где свет обилия искрится,
Туда, где приютилась нищета,
И к святости, и на панель к блуднице,
В пургу, сквозь оползень, завал
(Здесь милость к падшим не таится,
К которой некто призывал).
А цель: чтоб прежде, чем отчалить,
Мы здесь немного поскучали.
И их не избежать объятий,
Не перепрыгнуть напролом,
Ну, разве-что, с какой-то стати
Подрыгать ножкой над столом.
И брось завидовать тому,
Кто бодр и не спешит в аптеку.
Неведом путь, которым человеку
Назначено проследовать во тьму.
Иди. Еще огарок тлеет.
Вот только дотянуть бы до утра.
Там, может быть, грядущее светлее,
Чем это же грядущее вчера.
И приползёшь ты к ним из дома,
Ведомый или не ведомый,
Ты чей-нибудь или ничей...
Я пью за здравие врачей!