1.
Когда иных желал менять стремленья,
Рвалась душа на волю из груди…
В мечтаньях чистых безвозвратно млея,
По-детски и наивно рассудив,
Я был готов горланить: «carpe diem!»,
Как манифест, как гимн своей судьбы.
Пред шквалом чувств своих я был бессилен,
Сторонний мир легко вменяя в пыль.
«Остановись мгновенье, ты прекрасно!», -
Завороженно я кричал тебе,
Единой той, что сделала подвластным
Меня себе одной на целый век.
Но на бесценный и простой урок
Как на Голгофу сам себя обрек.
2.
Как на Голгофу сам себя обрек
Чистосердечным, пламенным признаньем,
На скорбный путь из множества дорог,
Который полон слёз, но все же манит.
Кто небо облачает в облака
Желал меня вести одной тропою
К блаженству. Я же отыскал
Иную, с очевидным глупо споря.
И сам себя не мОгучи понять,
Других своею пичкал суетою.
В итоге: ждет слепого западня,
А коль точней – слепцов обычно двое.
Но я менял покой, без возражений,
На горечь и досаду поражений.
3.
На горечь и досаду поражений
Я был готов растратить Божий дар,
Как жаждет зелья из корней женьшени
Китайский престарелый феодал.
Что страсть? Она как молодость уходит,
Оставив за собой осколки слёз,
Которые врастут сквозь дни и годы
В лицо несчетным множеством борозд.
Обманчив и лукав эффект плацебо.
Едва ли эрос душу исцелит.
Скорей взойдут полночных звёзд посевы,
Упавшие в непаханый гранит.
Я нечто понял… И с тех пор
Вся жизнь – как пассеизм. Помилуй, Бог!
4.
Вся жизнь – как пассеизм. Помилуй, Бог!
Дай мне понять и времени вторичность
Пока я не упёрся в потолок
Единства Существа и Лиц Троичность.
И так, пройдя сквозь реки богословья,
К неведомому берегу пристать
Случилось мне. Здесь Мать у изголовья
Богомладенца спящего Христа
Мне видится. И больше не отнять
У сердца моего блаженной неги.
И греет мысль: «Где двое – там и Я,
Который той же днесь, и во вся веки».
И там, где дыры – будут и заплатки.
Так стоит ли теперь искать самадхи?
5.
Так стоит ли теперь искать самадхи,
Когда за рамки «эго» перейти
Решился? Что-то слишком жарко…
И я ищу окольные пути.
И между «быть или не быть» дорога
Склонится, все-таки, к стезе простой.
Финал – где ты, и я, и он – пред Богом
Стоим, и видим город золотой.
И после вечери свершив агапу,
Забудем напрочь смысл слова «враг».
Мы, вспомнив позабытые аграфы,
Восхвалим Яхве. Вот он: Агнца брак!
Возможен ли маршрут, что мной иском?
И, если «да», то как? А лучше: в ком?..
6.
И, если «да», то как, а лучше: в ком
Возможно обрести покой и счастье?
Мой ум пытлив, но вновь свинцовый сон
Надежды взор последне-светлой, застит.
И жаждет оправданья сомнефоб
Больных иллюзий вкупе с паранойей.
Но я бегу: не кончен марафон,
Пока спешат за туловищем ноги.
Я забреду в свой старый, ветхий дом,
Где мать с отцом, и сродники встречают…
Всё те же, только юные лицом.
И что-то вроде крыльев за плечами.
Когда же?.. Я погряз в догадках.
Но лишь один ответ без недостатка.
7.
Но лишь один ответ без недостатка
Зиждитель пожелает предложить
Тому, кто стал до вечной правды падким,
И голову сломал над словом «жизнь».
Я выстроил свою психологему,
Вкусив однажды горький хлеб утрат…
Мне так открылось кто мы, и зачем мы.
И больше не тревожит сердце страх.
Я так познал, что с каждой каплей крови,
Пролитой в души дальних и родных,
Возможно стать не молодым, но новым,
И причаститься высшей красоты.
Но кто ландшафты гор менял зерном?
О, друг мой, понял ты? Ответь кивком.
8.
О, друг мой, понял ты? Ответь кивком.
Так будет легче сэкономить время,
Хоть, кажется, совсем не далеко
Возник вулкан среди долин и прерий.
И будто бы не давит тленом тело
В своих тисках воспрявший к небу дух,
И не пугает больше час смертельный,
К которому стремительно иду.
Мне вздумалось, что нет тех языков,
Которых не осилил бы я вскоре!
Я все могу… Но кроме пустяков…
К примеру: уступить в напрасном споре.
И потому ответов не попросим
Ни ты, ни я, на глупые вопросы.
9.
Ни ты, ни я, на глупые вопросы
Не сможем дать ответов до утра.
Ну, что же! Тишины златая россыпь
Дороже слов звенящих серебра.
Но к этому вернемся мы позднее.
Я, сделав вывод, говорю о том,
Что вера и надежда вкупе с нею
Становятся для всякого добром.
И кто она? Загадок только больше.
Но, впрочем, за подсказку их сочтет
Кто к неизведанному шел, подобно Мойше
Творя от смерти к жизни переход.
А тем, кто до «Исхода» не дорос –
Не будем отвечать, как сам Христос.
10.
Не будем отвечать, как сам Христос,
Однажды, на Лифостротоне
Безмолвие как проповедь вознёс.
Смолчим. Иначе – мы потонем
В глаголах бесконечных о простом,
Ну, а для некоторых – очевидном,
Что казнь через распятие крестом
Вершина святости слезы невинных.
Где есть стремленье вместе быть всегда –
Есть место неизменно расставанью.
Ведь алчет хлеба тот, кто голодал,
И ближе – кто, порой, на расстояньи.
Кто разумеет – пусть готовит посох,
Предвосхищая via dolorosa.
11.
Предвосхищая via dolorosa,
Ученикам Учитель раздает
Святых Заветов бисер, ну а после –
Per aspera ad astra крестный ход.
Нет, нам не обойтись без парадоксов,
Когда о сокровенном, но для всех,
Спешат поведать миру ортодоксы.
Для внемлющих – отрада, прочим – смех.
И немота – не то же, что молчанье.
В разгадку тайны пакибытия
С тобой вросли мы вовсе не случайно,
Считаю ту насущней пития.
Её спасая, страждущий Христос
На ветер главного не произнес.
12.
На ветер главного не произнес
Блаженный Феолог, сын Зеведеев.
К чему слова? Огни ярчайших звезд
Пред этой тайной завсегда робеют.
Скрываясь за преградами диоптрий,
Я в дебри заводил свой слабый ум…
Но правду донесет лишь та из оптик,
Что от меня не скроет слепоту.
Лишь символы, как в море маяки,
Без лишнего, как будто бы с иконы
Больным, косноязычным и глухим
Её откроют смысл как на ладони.
Я докажу Вам: то не просто грёзы!
Но коль по совести – язык давно истёрся.
13.
Но, коль по совести – язык давно истерся.
Я не имел того, о чем молчать
Вам предлагал я. Lord, have mercy!
Прости… Прими моей лампады чад.
Конечно, столь прекрасному предмету
Я посвящаю этот ворох слов…
Но ни без терния венок сонетов
Венчает сонмы пламенных голов.
Я не достиг… Я только вожделею
Союз всех совершенств в себе стяжать.
А что же есть? Грехи Кассиопеи,
Да на порядок меньше куража.
И не далече пустота позерства
От праздной болтовни и резонерства.
14.
От праздной болтовни и резонерства
До гениальности – один шажок.
В блаженной простоте, без мародерства
Сердца людей глаголом вечным жег
Не много кто. И хватит ли запала,
Чтоб стало всем на сердце горячо?
Когда замерз – всегда бывает мало
Тепла. И очень хочется еще,
Чтоб тело и душа могли согреться,
И стал бы непохожим белый свет
На проклятый народами Освенцим.
И стал бы ближним дальний человек.
Окончен сказ. И все ж не пожалел я
Когда иных желал менять стремленья.
15. Ключ.
Когда иных желал менять стремленья
Как на Голгофу сам себя обрек,
На горечь и досаду пораженья.
Вся жизнь – как пассеизм. Помилуй, Бог!
Так стоит ли теперь искать самадхи?
И, если «да», то для чего? И в ком?
Но лишь один ответ без недостатка.
О, друг мой, понял ты? Ответь кивком.
Ни ты, ни я, на глупые вопросы,
Не будем отвечать, как Сам Христос,
Предвосхищая via dolorosa,
На ветер главного не произнес.
Но коль по совести - язык давно истёрся
От праздной болтовни и резонёрства.
Словарь:
1. Carpe diem (произносится «ка;рпэ ди;эм», буквально — «лови день») — крылатое латинское выражение, означающее «живи настоящим», «лови момент».
2. Женьшень - многолетнее травянистое растение, род семейства Аралиевые. Традиционная китайская медицина утверждает, что препараты женьшеня продлевают жизнь и молодость.
3. Плацебо (от лат. placebo, буквально — «буду угоден, понравлюсь») — вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного средства, лечебный эффект которого связан с верой самого пациента в действенность препарата.
4. Эрос — одна из четырёх разновидностей любви, выделяемых древнегреческими философами.
5. Пассеизм (фр. pass; — прошлое) — условное обозначение направления в искусстве в начале XX века. Пассеизм обозначает пристрастие к минувшему, прошлому и равнодушное (враждебное или недоверчивое) отношение к настоящему и будущему.
6. «Иисус Христос вчера и днесь той же, и во веки» (Евр. 13:8)
7. Самадхи - в индуистской и буддийской медитативных практиках — состояние, при котором исчезает сама идея собственной индивидуальности (но не сознание) и возникает единство воспринимающего и воспринимаемого. Самадхи есть состояние просветления. Самадхи — последняя ступень восьмеричного пути (благородный восьмеричный путь), подводящая человека вплотную к нирване.
8. Агапа, (др.-греч. любовь), вечеря любви в I—V веках н. э. — вечернее или ночное собрание христиан для молитвы, причащения и вкушения пищи с воспоминанием Иисуса Христа.
9. Аграфы или Аграфа (от греч. «незаписанные») — изречения, приписываемые Иисусу Христу.
10. Сомнифобия (Somniphobi) – боязнь сна.
11. Психологема – это некие логические схемы, в которых ищет для себя точку опоры человеческая психика.
12. Мойша – Моисей.
13. Исход – одна из книг Ветхого Завета.
14. Лифостротон — каменный помост перед дворцом римского прокуратора в Иерусалиме, на котором (помосте) производился суд.
15. Via Dolorosa, букв. «Путь Скорби» — улица в Старом городе Иерусалима, по которой, как считается, пролегал путь Иисуса Христа к месту распятия.
16. Per aspera ad astra - лат., «через тернии к звёздам».
17. Ортодоксия - от греч.«прямое мнение», «прямое учение», «правоверие».
18. Пакибытие - возрождение, обновление, новое бытие, век грядущий.
19. Феолог, сын Зеведеев – Иоанн Богослов, прозванный в традиции «Апостолом любви».
20. Lord, have mercy! – англ. «Господи, помилуй!»
21. Кассиопея – персонаж мифологии. Была наказана за восхваление себя.
22. Резонёрство — один из видов нарушений мышления, характеризующийся пустым, бесплодным многословием, рассуждательством с отсутствием конкретных идей и целенаправленности мыслительного процесса.